Авторы публикации
Зеленский снова заявил о возможном окончании войны через год. На этот раз - в 2026-м. Ранее он делал схожие прогнозы на 2023, 2024 и 2025 годы. Однако не стоит эти заявления рассматривать исключительно как пустые слова. Такие заявления - элемент политической и психологической стратегии лидеров стран в войны. Зеленский это всё говорит со следующими целями:
1. Поддержание надежды и морального духа в условиях, когда война длится долго. Позитивные прогнозы в теории должны давать людям надежду, помогать сохранять веру в победу и будущее. Здесь стоит отметить, что регулярные сдвиги сроков могут создать эффект "мальчика, который кричал о волке", когда люди перестанут верить заявлениям первого лица страны.
2. Это политтехнология и коммуникация как с населением, так и с международным сообществом с целью влияния на внутреннюю политику и для сохранения внимания международного сообщества и союзников.
При этом каждый раз Зеленский делает условную поправку на ситуацию: часто подчёркивает, что многое зависит от "соответствующих факторов" и условий.
Подобные технологии использовали:
Наполеон Бонапарт в период Наполеоновских войн (начало XIX века). Он часто провозглашал скорую победу и неизбежность триумфа Франции, чтобы поддержать армию и народ. Его уверенные заявления помогали поддерживать боевой дух и легитимность власти.
Владимир Ленин в период Гражданской войны в России (1917–1922). Ленин и большевики обещали скорое установление "мира без войны" и победу пролетариата. Такие заявления были важны для мобилизации населения и оправдания жертв войны.
Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт в период Второй мировой войны (1939–1945). Черчилль регулярно выступал с речами, в которых обещал победу, несмотря на тяжёлые испытания (например, битва за Британию, бомбардировки). Его знаменитая речь "Мы будем сражаться на пляжах..." должна была поддержать единство нации в условиях войны. Рузвельт в своих речах и обращениях к нации (например, "Четыре свободы") также подчёркивал, что победа близка, что важно для сохранения боевого духа американцев.
Иосиф Сталин - в ту же войну. Его подход несколько отличался: он был более сдержан в публичных заявлениях, не давал конкретных дат или слишком оптимистичных прогнозов, чтобы не создавать излишних ожиданий и не снижать бдительность населения и армии. Чаще акцентировал внимание на успехах Красной Армии и важности упорства. Сталинская инфокампания делала упор на героизме, патриотизме и неизбежности победы Советского Союза.
Джон Ф. Кеннеди в Холодную войну и при Карибском кризисе. Хотя это не была война в классическом понимании, Кеннеди делал заявления о скором разрешении кризиса и предотвращении ядерной катастрофы, чтобы успокоить общество.
Ричард Никсон в период Вьетнамской войны (1969–1974). Никсон говорил о "вьетнамизации" войны и скором выводе американских войск, чтобы поддержать общественную поддержку и снизить протесты.
Джордж Буш-младший - в период войны в Ираке (2003–2011). В начале войны Буш заявлял о быстром завершении боевых действий и установлении демократии, чтобы оправдать военную операцию.
Барак Обама в период войны и присутствия американских войск в Афганистане (2001–2021). Он обещал постепенное сокращение военного присутствия и скорое завершение миссии, чтобы сохранить доверие общества.
Что же касается Путина в период его вторжения в Украину, вместо обещаний скорого окончания войны он фокусировался на демонстрации силы, достижениях российской армии (схожесть с риторикой Сталина) и необходимости добиваться озвученных им целей ("денацификация, демилитаризация, права русскоговорящих" и т.д.), которые негласно заменены на захват украинских территорий. В то же время конкретные сроки окончания войны умалчиваются, чтобы избежать разочарования в случае затяжного конфликта, а ответственность за затягивание войны перекладывается на Украину и Запад.
Как видим, заявления о скором окончании войны - давний инструмент политиков, направленный на управление настроениями общества. Однако, если прогнозы делаются регулярно и постоянно не сбываются, это может привести к обратному эффекту - потере доверия к власти.
Ева Антоненко для УИП.
