Новая National Security Strategy 2025 Администрации Трампа задумана как официальный компас для внешней, оборонной и экономической политики США. Внятный смысл документа без дипломатического макияжа: Америка больше не хочет быть «всемирной няней», хочет быть главным бенефициаром порядка, а союзникам предлагает взрослеть за свой счет и по своим счетам.
Суть и назначение. Документ пытается вернуть стратегии то, что обычно убивали бюрократией: приоритеты и ограничения. Там прямо проговаривается, что перечислять весь мир и все проблемы бессмысленно, и что фокус важнее «универсальной опеки». Это идеологически упаковано в «America First» («Америка прежде всего»), «peace through strength», суверенитет и отказ от растянутого интервенционизма.
Пара ключевых нарративов текста:
Суверенитет и баланс силы как базовая рамка.
Жесткая связка экономики и безопасности. Выживание промышленности, контроль цепочек поставок, тарифы и технологическая конкуренция объявлены инструментами национальной мощи.
Конец эпохи бесплатной защиты союзников. Там почти лозунгом отмечено: США больше не будут держать систему «как Атлас».
Украина-Россия: что именно нового и где запах реалполитик.
Самая важная формулировка для вас находится в европейском разделе и звучит максимально утилитарно. США считают «core interest» добиться быстрого прекращения боевых действий в Украине ради:
-стабилизации европейских экономик,
-предотвращения непреднамеренной эскалации,
-восстановления стратегической стабильности с Россией,
-возможности послевоенного восстановления Украины как жизнеспособного государства.
Если перевести с официального языка на язык холодной политики:
Украина в логике этого NSS не цель сама по себе, а узел европейской стабилизации и управления рисками с РФ.
Это не «крестовый поход за демократию». Это контроль пожара, чтобы он не сжег европейский тыл и не выбил США из большего соревнования. Дополнительный маркер: среди общеевропейских задач прописано «ending the perception… of NATO as a perpetually expanding alliance». То есть стратегия прямо допускает работу с российскими страхами/нарративами как элементом деэскалации, независимо от того, нравятся они кому-то или нет.
Европа: союзник, который должен перестать быть пациентом. Тон к Европе почти терапевтически жестокий. Там говорится не только о военных расходах или стагнации, а о более глубоком диагнозе:
снижение доли глобального ВВП (примерно с 25% в 1990 до 14% сегодня),
-давление регуляций,
-кризис идентичности,
-миграционная политика,
-цензура и подавление оппозиции,
-падение рождаемости.
США хотят видеть «сильную Европу», но с очень конкретным смыслом:
-больше самостоятельности в обороне,
-меньше зависимости,
-больше рынка для американских товаров,
-политическая поддержка «патриотических европейских партий» как признака возможного разворота курса.
И отдельно про деньги и безопасность:
По тексту фигурирует «Hague Commitment» с требованием 5% ВВП на оборону для стран НАТО. С практической точки зрения это сигнал: ваша безопасность больше не субсидия США, а коммерчески и политически условная услуга.
Россия: не «переубедить», а «стабилизировать». Россия в этом документе фигурирует в связке с европейской стабильностью. Логика такая: Европа обладает существенным конвенциональным преимуществом над РФ (кроме ядерного измерения). После войны в Украине отношения Европы с Россией «глубоко ослаблены», а РФ воспринимается как экзистенциальная угроза.
Поэтому США придется дипломатически работать над восстановлением условий стратегической стабильности в Евразии и снижением риска прямого конфликта РФ с европейскими государствами.
Это не про дружбу. Это политическая инженерия риска.И да, это оставляет пространство для сделки, если она: снижает вероятность большой войны; дает США свободу рук в более крупной игре.
КНР: главный системный конкурент, но война не нужна.
Китай описывается как источник ключевых экономических и технологических угроз, включая:
-государственные субсидии,
-нечестную торговлю,
-промышленный шпионаж и кражу ИС,
-угрозы цепочкам поставок и критическим минералам,
-экспорт прекурсоров фентанила,
-пропаганду и операции влияния.
Военно-политический центр тяжести в Азии особенно завязан на Тайвань и «First Island Chain».
Союзникам предлагается:
-тратить больше,
давать США доступ к портам и инфраструктуре,
инвестировать в сдерживание.
При этом фиксируется старая декларативная рамка по Тайваню:
США «do not support any unilateral change to the status quo» в Тайваньском проливе.
То есть стратегия пытается держать баланс между демонстрацией силы и ограничением риска прямой войны с КНР.
Ключевая разница с предыдущей версией (2022). Если совсем коротко и без сладких речей: 2022 NSS Байдена строилась вокруг лидерства демократий, глобальных коалиций, «решающего десятилетия», конкуренции систем и широкого набора «общих вызовов».
2025 NSS Трампа резко сужает фокус до национального интереса, переводит ценности в режим опциональной риторики и делает ставку на экономический национализм, жесткое перераспределение бремени союзникам и сделочную деэскалацию конфликтов. В прикладном смысле это означает: меньше идеологического «спасения мира», больше расчёта «сколько это стоит США и что мы получаем взамен», более комфортная готовность говорить про условия прекращения войны в Украине как про инструмент стабилизации Европы и перезапуска стратегической рамки с РФ.
Краткий обзор Стратегия национальной безопасности США 2025.
Раздел I. Введение. Что такое американская стратегия.
Стратегия подчёркивает необходимость сфокусироваться на основных национальных интересах США, а не на глобалистских амбициях. Цель внешней политики — «защита основных национальных интересов; это единственный фокус этой стратегии». Как отмечается в документе, после «холодной войны» предыдущие администрации (основной отсыл к Администрации Д. Байдена) ввязались во множество конфликтов и неясных целей, что истощило средства страны. Первая Администрация Трампа, как сказано в документе, «оказалась правой, избежав и исправив вышеописанное и приведя страну к новому золотому веку». Главная цель настоящего документа – продолжить этот курс. Стратегия декларирует «America First» («Америка прежде всего») как принцип мотивации внешней политики, апеллируя к прагматичному национальному подходу и возрождению конкурентоспособности страны.
Раздел II. Чего США должны хотеть.
Стратегия формулирует глобальные цели и конкретные желания США. Первостепенная цель – «продолжение существования и безопасности» США как независимой республики, защищающей права своих граждан. США хотят защитить свою нацию, территорию, экономику и образ жизни от военных угроз и враждебного иностранного влияния (шпионаж, предаторские торговые практики, торговля людьми, пропаганда и т. д.). Стратегия также подчёркивает полный контроль над границами и иммиграцией, чтобы «граница, контролируемая волей американского народа, … была фундаментальной для выживания США как суверенной республики». США стремятся иметь самую мощную и современную ядерную систему сдерживания (включая «Золотой Купол» для защиты), а также сильнейшую, динамичную и инновационную экономику. Описывая экономику, документ говорит, что «экономика США – фундамент образа жизни, дающий широкое процветание и открывающий пути социальной мобильности». Стратегия также стремится к самой сильной промышленной базе и энергетическому сектору, способному не только питать экономический рост, но и стать экспортным лидером. Кроме того, США хотят сохранить мировое технологическое лидерство и защитить интеллектуальную собственность, а также мягкую силу – влияние через культуру и идеалы. Культурные и духовные аспекты тоже отмечены: документ называет важным «возрождение духовного и культурного здоровья Америки», любовь к её прошлому и героям.
Перечислены конкретные внешнеполитические задачи США: в Западном полушарии – стабильность и борьба с наркотерроризмом, имплементация «Трамп-коррекции к доктрине Монро»; в Индо-Тихоокеанском регионе – сохранение свободного и открытого моря, безопасных поставок и восстановление экономики; в Европе – «поддерживать союзников в сохранении свободы и безопасности Европы, восстанавливая у неё цивилизационную уверенность и западную идентичность»; на Ближнем Востоке – не допустить доминирования враждебной державы над регионом и избежать «вечных войн»; а также обеспечить мировое лидерство в стратегических технологиях. Эти цели называются «существенными национальными интересами США», на которые следует сосредоточиться в первую очередь.
Раздел III. Доступные средства США.
США обладают поистине выдающимися ресурсами. Документ перечисляет экономические, военные и геополитические преимущества страны: самый крупный и инновационный в мире рынок и экономику, доминирующую финансовую систему (с резервной валютой доллара), высокотехнологичный сектор, обеспечивающий качественное преимущество для армии, а также самую мощную военную силу и широкую сеть союзников в ключевых регионах. Географическое положение США сочетается с обилием ресурсов и океанами, защищающими страну от военного вторжения. Сильна и мягкая сила США – идеалы свободы, демократических ценностей и культурное влияние – подкрепляют её международный авторитет. Кроме того, стратегия как свои «средства» называет и внутренние реформы Трампа: развёртывание энергетического потенциала и реиндустриализация экономики, сокращение регулирования, снижение налогов, инвестиции в новые технологии. В частности, документ подчёркивает «развёртывание колоссального энергетического потенциала» в качестве стратегического приоритета и восстановление собственной промышленной базы. Цель стратегии – объединить все эти ресурсы, чтобы укрепить американскую мощь и сделать страну великой, как никогда прежде.
Раздел IV. Принципы стратегии.
Стратегия выстраивает основу внешней политики на нескольких ключевых принципах. Один из них – сосредоточенность на ядре интересов: США должны ясно определять свои приоритеты и не распыляться. Этой идее соответствует и декларация «Америка прежде всего». Ещё один принцип – мир через силу: сильная армия и экономика служат лучшим сдерживающим фактором. В то же время провозглашается уважение к национальному суверенитету: США «беспощадно будут защищать собственный суверенитет» и препятствовать внешнему вмешательству и идеологическому давлению (включая монополизацию дискурса или влияние через миграцию). Стратегия акцентирует приверженность балансу сил: США не позволят ни одной стране стать настолько мощной, чтобы угрожать их интересам, и будут работать с союзниками для уравновешивания региональных и глобальных сил. «Соединённые Штаты не могут позволить какой-либо стране стать настолько доминирующей, чтобы угрожать нашим интересам. Мы будем работать с союзниками и партнёрами для поддержания глобального и регионального баланса сил и предотвращения появления доминирующих противников. Поскольку Соединённые Штаты отвергают злополучную концепцию глобального господства для себя, мы должны предотвратить глобальное, а в некоторых случаях даже региональное доминирование других. Это не значит тратить кровь и сокровища ради ограничения влияния всех великих и средних держав мира. Чрезмерное влияние более крупных, богатых и сильных стран — это вечная истина международных отношений. Эта реальность иногда требует сотрудничества с партнёрами, чтобы сорвать амбиции, угрожающие нашим общим интересам» - говорится в документе.
Важной составляющей принципов является справедливость в отношениях с партнёрами. Документ резко критикует практики бесплатного покровительства для союзников (от военных союзов до торговых отношений). США теперь «настаивают на справедливом отношении» со стороны других стран: они «больше не будут терпеть» и не могут себе позволить «торговых дисбалансов» и «хищнических экономических практик». Особо подчёркивается, что НАТО и другие союзники должны значительно увеличить военные расходы (приводится новая цель – 5% ВВП для обороны). Кроме того, одним из принципов назван принцип непредвзятости/реализма: США признают необходимость трезво оценивать возможное и стремиться к миру, не навязывая демократию против желания стран. Также упоминается «предрасположенность к неинтервенционизму»: вмешательство оправдано лишь при очень высоком пороге. Таким образом, стратегия сочетает «Америка прежде всего» с акцентом на сильной обороне, национальном суверенитете и требовании справедливости от союзников.
Раздел V. Приоритеты политики.
Стратегия выделяет несколько ключевых приоритетов, отражающих её главные задачи. Остановить эру массовой миграции. Документ заявляет, что страны имеют право определять, кого впускать, и что «эра массовой миграции должна закончиться». Контроль границ называют «первичным элементом национальной безопасности». Защита основных прав и свобод. США подчёркивают необходимость защищать свободу слова, вероисповедания и демократический выбор внутри страны, а также выступают против «антидемократического ограничения основных свобод в Европе» и других союзников. Разделение бремени. Стратегия прямо констатирует конец эпохи, когда США как Атлас «поддерживали весь мировой порядок». Теперь «богатые, развитые союзники» должны брать на себя региональную оборону. В документе упоминается, что Трамп установил новый стандарт – 5% ВВП НАТО на оборону – и США будут продвигать создание сети партнерств, в которых страны получают преференции за большую долю в защите их районов.
Другие приоритеты включают мир через дипломатию и экономику: продвигать соглашения о мире даже вне непосредственных интересов США. Также даются приоритеты экономической безопасности: сбалансированная торговля, независимость от враждебных цепочек поставок, реиндустриализация и возрождение оборонной промышленности. Приводится детальный перечень мер (такие, как защита от недобросовестного экспорта, инвестиции в технологии), но ключевое послание – экономика служит безопасности, и приоритетом является защита отечественных рабочих и отраслей. Наконец, энергетическое доминирование – отдельный приоритет: США намерены вновь стать лидером по добыче нефти, газа, угля и атома, что даст рабочие места и усилит влияние, в отличие от «катастрофических» идей борьбы с климатом, которые «настолько сильно навредили Европе».
Западное полушарие (Америка).
Соединённые Штаты должны быть ведущими в Западном полушарии — это как условие безопасности и процветания. Другие страны должны видеть в США партнёра первого выбора, и Вашингтон (различными способами) будет «препятствовать их сотрудничеству с другими». В региональных разделах США конкретизируют подходы к каждому крупному региону. В Западном полушарии документ провозглашает возвращение к доктрине Монро. Утверждается, что после лет пренебрежения США «восстановят доктрину Монро» – в точности «Трамп-корректировка Монро» – чтобы вернуть американское доминирование в регионе и защитить доступ к ключевым территориям. Конкретно планируется не допустить проникновения в регион внешних соперников через военные базы или контроль стратегически важных объектов. Иными словами, США будут активно противодействовать любым враждебным влияниям в собственном полушарии, используя экономические и дипломатические рычаги, соответствуя заявленной «обычной и могучей реставрации американской мощи и приоритетов».
Азия и Индо-Тихоокеанский регион.
Для Азии стратегия ставит задачу «выиграть экономическое будущее и предотвратить военное противостояние». Документ отмечает, что Трамп якобы развеял ошибки прежних американских предположений о Китае, и констатирует реальность: Азия уже даёт почти половину мирового ВВП, а США конкурируют там прежде всего экономическими мерами. Поэтому акцент смещается на торговлю и технологический сектор. Но при этом США стремятся укрепить военное присутствие в Западной части Тихого океана.
Стратегия провозглашает необходимость «пересмотреть экономические отношения с Китаем», отдавая приоритет взаимности и справедливости. В частности, говорится, что торговля с Китаем должна быть «сбалансирована и сосредоточена на нечувствительных факторах», а США добиваются взаимовыгодных условий, защищая при этом собственные отрасли. Параллельно стратегия подчёркивает, что США обладают конкурентными преимуществами – самой сильной экономикой, армией и союзниками – и активно укрепляют альянсы в регионе (например, с Японией, Южной Кореей, Индией и др.). То есть США будут использовать технологическое и военное превосходство вместе с партнёрами, чтобы сдержать любые потенциальные военные угрозы в Индо-Тихоокеанском регионе.
Сдерживание конфликта вокруг Тайваня выступает приоритетом. США будут сохранять давнюю декларативную политику в отношении Тайваня, что означает, что Вашингтон не поддерживает никаких односторонних изменений статус-кво в Тайваньском проливе. Звучит призыв к союзникам увеличить расходы на оборону, что в том числе касается Тайваня и Австралии. «Дипломатические усилия Америки должны быть сосредоточены на том, чтобы союзники и партнёры по Первой островной цепи предоставили военным США больший доступ к их портам и другим объектам, чтобы они больше тратили средства на собственную оборону и, что самое важное, инвестировали в способности, направленные на сдерживание агрессии». Соединённые Штаты должны работать с союзниками и партнёрами по договору — которые вместе добавляют ещё 35 триллионов долларов экономической мощи к собственной национальной экономике в 30 триллионов долларов (вместе составляющей более половины мировой экономики).
Европа и Украина.
В разделе о Европе стратегия уделяет ей особое внимание. Документ резко критикует текущую траекторию континента и описывает глубинные проблемы Европы как признаки «цивилизационного стирания». Описывая ситуацию, он говорит о деятельности Евросоюза, навязывающей лишние регламенты и угрожающей свободам и суверенитету, а также о миграционной политике, цензуре, падающих рождаемостях и потере национальных идентичностей. Если эти тенденции не изменятся, «континент окажется неузнаваем через 20 лет». В таких условиях стратегия США ставит цель «Европа осталась европейской, восстановила цивилизационную уверенность». Особо подчёркивается, что Трамп и США должны помочь Европе преодолеть неуверенность, вернув её к духу патриотизма и традиционных ценностей.
Отдельно стратегия сосредотачивается на войне в Украине. Отмечается, что Россия начала конфликт, в результате которого многие европейцы сегодня рассматривают Россию как «экзистенциальную угрозу». Управление европейскими отношениями с Россией потребует значительного дипломатического участия США как для восстановления условий стратегической стабильности на евразийском континенте, так и для снижения риска конфликта между Россией и европейскими государствами.
Ключевым интересом США является переговоры о скорейшем прекращении боевых действий в Украине с целью стабилизации европейских экономик, предотвращения непреднамеренной эскалации или расширения войны, восстановления стратегической стабильности с Россией, а также обеспечения послевоенного восстановления Украины для её выживания как жизнеспособного государства. Документ также указывает, что война в Украине неожиданно повысила внешнюю зависимость Европы (особенно Германии), когда немецкие заводы вынуждены строить заводы в Китае, используя российский газ. США стремятся помочь Европе быть самодостаточной: одним из приоритетов стратегии называется «давать Европе возможность самостоятельно защищать себя», включая реальную ответственность за собственную оборону.
Вместе с тем в стратегии признаётся стратегическая важность Европы. Европа остаётся «стратегически и культурно жизненно важной» для США: европейская промышленность, наука и культура сильны, а торговля по-прежнему является «опорой мировой экономики и американского процветания». Соответственно, США заявляют о готовности поддерживать на европейском континенте демократии и свободы: «дипломатия США продолжит отстаивать подлинную демократию, свободу выражения и неприкрытое чествование национального характера европейских стран». Цель — помочь Европе скорректировать нынешний курс, сделав её сильным партнёром. Речь идёт о том, что «сильная Европа нужна нам, чтобы успешно конкурировать и вместе не дать доминировать на континенте никакому врагу». Стратегия США декларирует тесное сотрудничество с теми европейскими союзниками, которые хотят «вернуть себе прежнее величие». Отмечается, что в долгосрочной перспективе вполне вероятно, что не позднее нескольких десятилетий некоторые члены НАТО станут преимущественно неевропейцами.
Отдельное наблюдение: европейская самостоятельность — на условиях слабости.
Особого внимания заслуживает логика американского подхода к Европе. На уровне деклараций США говорят о необходимости «более сильной Европы», которая должна «взять на себя основную ответственность за оборону» и перестать «быть пациентом». В стратегии говорится о необходимости «помочь Европе встать на ноги и действовать как группа суверенных наций». Однако этот призыв звучит именно в тот момент, когда Европа структурно ослаблена.
Напомним, что до полномасштабной войны в Украине — в период после первого президентского срока Трампа (2016-2020гг.) и особенно до 2022 года — в Европе усиливались дискуссии о стратегической автономии от США. Это вызывало беспокойство в Вашингтоне, поскольку экономически сильная и политически самостоятельная Европа могла стать альтернативным полюсом влияния. Тогда американские элиты рассматривали такие тенденции как вызов. Однако после начала конфликта, под давлением угрозы со стороны России и волны санкций, Европа сплотилась вокруг США, но ценой своей экономической устойчивости.
Санкционный удар по экспорту энергоресурсов РФ парализовал стабильные потоки топлива и вызвал энергетический шок в Европе. Экономика ЕС оказалась в стагнации: рост ВВП не превышал 1% в 2024 году, совокупные потери Европы от санкционной политики оцениваются в сотни миллиардов евро, а с косвенными эффектами достигают триллионов. США и Китай тогда стали основными бенефициарами ситуации, на фоне трудностей Европы они усилили свои позиции: один – занял место РФ на европейском рынке (поставки СПГ и оборонных товаров), другой – получил доступ к дешёвым российским ресурсам.
В этих условиях призыв США к самостоятельности Европы можно интерпретировать как отправку слабого партнёра в «свободное плавание» — но под контрольным сопровождением. Сильная и самостоятельная Европа до войны в Украине — могла стать вызовом. Теперь же ослабленная и зависимая Европа — ресурс и рынок, не способный сопротивляться архитектуре, которую выстраивает Вашингтон.
Ближний Восток.
Стратегия констатирует, что традиционные причины американского фокуса на Ближнем Востоке во многом ушли в прошлое. США вновь стали крупнейшим экспортером энергии, а конкуренция великих держав сменилась «перестановкой» (great power jockeying). Поэтому приоритеты США смещаются: меньше военных вмешательств и больше экономического сотрудничества. Документ провозглашает идею «сдвига бремени и построения мира» – то есть прекратить «бесконечные войны», добиваясь мира путём дипломатии и соглашений (уже упомянутых в предыдущих разделах). Ближний Восток предлагается рассматривать как растущий регион партнёрства и инвестиций. С одной стороны, объявлено, что США постепенно отменят ограничительные энергетические политики и нарастят производство, что «сделает Ближний Восток источником и объектом международных инвестиций вне нефти» (например, в ядерную энергетику, ИИ, оборонные технологии). С другой стороны, сохраняются ключевые интересы – например, недопущение контроля противником поставок нефти, свободный проход через Ормузский пролив и Красное море, а также безопасность Израиля. По сути, США будут поощрять региональных партнёров бороться с радикализмом и проводить самостоятельные реформы, а не навязывать им западные стандарты. Стратегия предлагает принять регион таким, какой он есть, и сотрудничать в областях общих интересов, при этом помогая обеспечивать энергетическую и антитеррористическую безопасность.
Африка.
Для Африки стратегия предлагает совсем иной подход. Документ критикует прежнюю ориентацию на навязывание «либеральной идеологии» в регионе и призывает сделать акцент на экономическом партнёрстве. Вместо чуждых интервенций США будут сотрудничать с избранными странами для урегулирования конфликтов, стимулирования взаимовыгодной торговли и перехода от схемы помощи к инвестициям и росту. Основная идея – развивать взаимный бизнес и инвестиции, особенно в обильные природные ресурсы и энергетический сектор Африки, без создания постоянных военных баз. Стратегия ясно говорит о трансформации отношений: «Соединённые Штаты должны перейти от помощи Африке к торгово-инвестиционному сотрудничеству, ориентируясь на страны, открывающие рынки для наших товаров». США также готовы участвовать в разрешении региональных конфликтов через мирные соглашения, но избегать «пустых» зарубежных обязательств. Такой подход отражает общее видение: Америка намерена работать с африканскими партнёрами как с равными экономическими игроками, расширяя рынки и защищая интересы обеих сторон, а не диктовать им идеологию.
Что США хотят от мира — и как намерены этого добиваться.
Соединённые Штаты в новой стратегии формулируют своё представление о желаемом устройстве мира через призму прагматичных интересов. Америка хочет международной системы, где её экономическое, технологическое и военное превосходство сохраняется как основа глобального порядка. Это означает мир, в котором регионы регулируются в пользу американских интересов, союзники берут на себя часть бремени, а соперники сдерживаются — экономически, технологически, стратегически. США хотят контролируемой глобализации: «мир, в котором цепочки поставок устойчивы», «ключевые технологии развиваются по американским стандартам», а доступ к критическим ресурсам, логистике и валютным потокам остаётся под контролем Вашингтона. Цитируя документ: «Мы хотим, чтобы технологии США и американские стандарты — особенно в ИИ, биотехнологиях и квантовых вычислениях — вели мир вперёд».
Добиваться этого США намерены через комплексное использование всех рычагов государственной мощи. Во-первых, за счёт дипломатии и индивидуальных сделок: «Трамп провёл за 8 месяцев мирные соглашения между конфликтующими странами» — заявляется в стратегии. Во-вторых, через экономику: тарифы, блокировки, экспортный контроль, перезапуск внутренней промышленности, вытеснение конкурентов с ключевых рынков. В-третьих, через жёсткий суверенитет: усиление границ, прекращение массовой миграции, отказ от глобалистских структур, ослабляющих национальное управление. В-четвёртых, через переориентацию альянсов: США больше не хотят быть «всемирной няней», они требуют от союзников большей автономии — но в рамках выгодной архитектуры. Это не отказ от лидерства, а его переупаковка: «лидер, но не спонсор». Центральным инструментом остаётся механизм сделки — за доступ, технологии и военные гарантии союзники должны платить экономически и политически.
***
В целом, в новой национальной Стратегии безопасности США (ноябрь 2025) акцент явно смещён в сторону национальных интересов «Америка прежде всего». Документ провозглашает возвращение к твердым границам, усилению внутренней мощи и «справедливому разделению бремени» между союзниками.
Особенное внимание уделено Европе: стратегия резко критикует её нынешние пути и ставит задачу укрепить её как самостоятельного стратегического партнёра, а также ускорить урегулирование войны в Украине. Но завершение войны в Украине, это не акт поддержки, а как элемент управления рисками на европейском фланге. Важно закрыть миграционные потоки как угрозу внутреннему суверенитету; восстановить монополию в Западном полушарии под новой редакцией доктрины Монро. Особый акцент — на сдерживании Китая как главного системного конкурента. Но в целом пытаются сохранить баланс между демонстрацией силы и ограничением риска прямой конфронтации с КНР.
Во всех разделах сохраняется единая логика – защитить и приумножить американскую мощь (экономическую, военную и культурную), требуя «равноправия и ответственности» от других государств. Комплекс этих мер, по замыслу, должен обеспечить США «новый золотой век» могущества и безопасности.
Во внешнеполитическом смысле документ делает ставку не на союзы, а на момент совпадения интересов. Это стратегия не мира, а точечной декомпрессии — локализовать, стабилизировать, извлечь выгоду, уйти.
В то же время, эта стратегия — не разворот к изоляционизму, а переоценка контрактных условий участия США в мировой системе. Вашингтон не отказывается от влияния, он просто больше не готов платить за него фиксированную цену. США не ушли, но больше не будут приходить по первому зову. Их новый язык — это язык условий, ставок и лимитов, в котором сентиментальность больше не котируется.
Все внешние линии — Европа, Азия, Ближний Восток — теперь описываются не через демократические ценности, а через функции: что это даёт США, кто покрывает расходы, какие риски можно снять. Даже «мирные инициативы» Трампа описаны как бюджетные и быстроокупаемые инструменты, а не «моральные миссии» как это было, например, при его конкуренте - Администрации Д. Байдена. При Д.Трампе Вашингтон переходит от «глобальной миссии» к стратегически выборочному сервису: союзничество и безопасность больше не субсидируются — они становятся коммерчески обусловленными услугами, чья цена, условия и выгоды должны быть чётко определены.
Новая Стратегия Безопасности США в своём роде является тестом мира на пределы нового стратегического американского эгоизма. США пробуют: можно ли удерживать глобальное влияние, делегируя издержки, но сохраняя контроль. Получится ли одновременно заставить союзников платить, конкурентов сдерживать, а себя переучредить?
NSS-2025 — это не только своеобразное послание миру, но и инструктаж для элит внутри США: что больше финансируется, что обрезается, какие институты получают приоритет, где надо перестраивать госаппарат. Это внешняя политика, встроенная в перезапуск модели управления внутри страны. В этом смысле документ — не сколько идеология, а административный вектор, под который будет заточено всё: от бюджета до дипломатии.
Руслан Бортник и Оксана Красовская
для Украинского Института Политики