Руслан Бортник – старший научный сотрудник, HIIA
Подписание так называемого Кенсингтонского договора между Германией и Великобританией 17 июля 2025 года знаменует собой заметный момент в ландшафте безопасности Европы. Берлин и Лондон договорились о двустороннем пакте о взаимной обороне, который демонстративно повторяет статью 5 НАТО на их собственных условиях, спустя восемьдесят лет после создания НАТО после окончания Второй мировой войны. Помимо символизма, договор включает в себя 17 проектов по налаживанию сотрудничества в различных областях, начиная от разработки ракет следующего поколения и заканчивая укреплением восточного фланга НАТО. Потрясенные войной России в Украине, трещинами в НАТО и акцентом США на большей европейской автономии в обороне, две сильнейшие державы Европы демонстрируют свою готовность создать резервную систему безопасности в европейской части НАТО. Является ли это началом раскола НАТО на более мелкие круги большей безопасности или это большая политико-экономическая игра в ответ на США и растущую социальную неопределенность?
ДВУСТОРОННЯЯ «СТАТЬЯ 5»?
17 июля 2025 года Германия и Великобритания подписали двусторонний договор об обороне, беспрецедентный по масштабам в послевоенную эпоху. Кенсингтонский «Договор между Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии и Федеративной Республикой Германия о дружбе и двустороннем сотрудничестве» закрепляет обязательство обеих сторон прийти друг другу на помощь, в том числе в военном отношении, в случае вооруженного нападения на любую из сторон. По сути, Лондон и Берлин представили законодательство, которое очень похоже или даже дублирует статью 5 НАТО на двустороннем уровне. Договор также охватывает широкий спектр сотрудничества от совместных оборонных проектов и экспорта вооружений до координации миграционной политики. Официальные лица назвали подписание поворотным моментом, который открывает новую главу в отношениях между двумя странами после Brexit. Однако договор еще не вступил в силу, так как не ратифицирован сторонами, а Германия заявила , что ратификация должна состояться в Бундестаге.Тем не менее, подписание договора провозглашает создание самого значительного оборонительного альянса в Европе со времен окончания Второй мировой войны и создания НАТО. Хотя и Лондон, и Берлин формально остаются приверженными НАТО, новый пакт выходит за рамки стандартных обязательств альянса. Впервые в современной истории Германия заключила прямое соглашение о взаимной обороне с одной из ведущих военных держав Европы, причем ядерной. Соединенное Королевство, как государство, обладающее ядерным оружием, фактически предоставляет Германии ядерный зонтик: нападение на Германию будет рассматриваться как угроза самой Британии, требующая соответствующей поддержки, и наоборот. Для Германии, у которой нет собственного ядерного оружия (хотя ядерное оружие США находится на ее территории), это стратегически усиливает сдерживание, поскольку Берлин теперь имеет двусторонние гарантии безопасности от обеих европейских ядерных держав: Франции и Великобритании.
Договор включает в себя 17 совместных проектов , направленных на углубление оборонной интеграции. Среди них – разработка дальнобойной высокоточной ударной ракеты следующего поколения дальнего радиуса действия с дальностью более двух тысяч километров, усиление противолодочной обороны на севере, сотрудничество в области беспилотных систем и укрепление восточного фланга НАТО. Стороны также договорились объединить усилия для экспорта на внешние рынки военной техники совместного производства, например, самолетов Eurofighter Typhoon и бронеавтомобилей Boxer. Таким образом, двусторонний пакт выходит за рамки политических деклараций: он содержит конкретные программы, направленные на повышение обороноспособности обеих стран и Европы в целом.
Зачем двум ведущим членам НАТО отдельное соглашение, дублирующее ключевые обязательства альянса? Причины многогранны и включают в себя изменившуюся обстановку в области безопасности в Европе, ослабление доверия к существующим механизмам и осознание необходимости посылать политические сигналы Соединенным Штатам и общественности в своих странах.
Полномасштабное вторжение России в Украину в 2022 году и продолжающаяся война в Европе усилили ощущение угрозы на континенте и продемонстрировали пределы прежних конструкций безопасности. Несмотря на поддержку Киева, НАТО как организация не смогла предотвратить конфликт на пороге Европы, и эта ситуация может повториться в будущем. В частности, в Восточной Европе существует опасение, что аппетиты Москвы могут распространиться и на сами страны НАТО, что приведет к наращиванию обороны всеми доступными средствами.
Во-вторых, растущая нерешительность в НАТО время от времени поднимает вопросы о прочности коллективных гарантий безопасности. Альянс столкнулся с институциональными проблемами: естественно, достижение консенсуса между 31 страной является сложной задачей, о чем свидетельствуют различия во взглядах на помощь Украине. Кроме того, НАТО формально не предоставляет никаких гарантий государствам, не входящим в НАТО, а нежелание Запада вмешиваться непосредственно за пределами границ НАТО (как в Грузии в 2008 году или на Украине сегодня) подчеркивает уязвимость «серой зоны» безопасности Европы. Эти факторы способствуют неопределенности в отношении того, будут ли союзники реагировать с такой же решимостью, если кризис будет угрожать их безопасности. Это также усиливает чувство тревоги и пессимизма в европейских обществах, что, в свою очередь, приводит к внутренней нестабильности и потере доверия. Это негативно сказывается на оценках и планах на будущее европейских экономик: без гарантированной безопасности готовность инвестировать в европейскую экономику снижается.
В-третьих, в контексте российско-украинской войны все более очевидным становится кризис целеполагания между европейскими членами НАТО и главной силой НАТО – Соединенными Штатами, что оставляет нерешенным вопрос о реальной способности НАТО защищать своих членов перед лицом таких серьезных угроз, как Россия.
ЗАЩИЩАТЬ ЕВРОПУ БЕЗ США?
Решающим фактором, подталкивающим европейские столицы к поиску новых форматов безопасности, стал кризис доверия к Соединенным Штатам. Возвращение Дональда Трампа к власти в Вашингтоне в 2025 году не на шутку встревожило европейцев. Известный своим скептицизмом по отношению к НАТО, Трамп неоднократно указывал, что союзники должны взять на себя большую долю оборонного бремени, и в Европе есть реальные опасения, что в критический момент администрация Трампа может отказаться защищать союзников и даже заключить сделку с Кремлем за счет европейских партнеров. Решение США прекратить безвозмездную помощь Украине и даже сократить некоторые фонды безопасности для европейских стран, граничащих с Россией, еще больше подогрело эти опасения. Опасения по поводу того, что Соединенные Штаты под новым руководством могут оставить Европу без ее традиционного щита, вынудили лидеров ЕС резко увеличить инвестиции в оборону. На саммите НАТО в Гааге летом 2025 года европейцы договорились о целевом уровне расходов на оборону в пять процентов ВВП, что до недавнего времени было немыслимо.
Несмотря на то, что НАТО по-прежнему считается краеугольным камнем обороны, европейские столицы уже не уверены, что могут полностью полагаться на американские гарантии безопасности. Берлин и Лондон заключили свой пакт именно в контексте этой новой реальности. Обе страны стремятся застраховать себя от геополитической турбулентности, руководствуясь холодным расчетом — реальной политикой. Для правительства канцлера Фридриха Мерца двусторонний альянс с Великобританией является способом укрепить европейское сдерживание автономно от Соединенных Штатов. Британия, пережив Brexit и смену правительства, стремится к новой роли в Европе, а демонстрация лидерства в противостоянии России и готовности защищать ключевого партнера увеличивает ее вес на континенте. Как подчеркнул сам Мерц, красной нитью нового договора стала оборона, отражающая решимость двух стран вместе реагировать на угрозы, с которыми сталкивается Европа. Лондон и Берлин посылают сигнал США и своим обществам: даже если трансатлантические связи ослабнут, они готовы взять на себя ответственность за безопасность.
В свою очередь, они, вероятно, ожидают, что Соединенные Штаты проявят большее уважение к их интересам или, по крайней мере, внимание. От их обществ ожидают большей уверенности и готовности предпринимать постоянно растущие расходы на оборону и поддерживать постоянно ужесточающуюся политику.
Отдельного внимания заслуживает ядерное измерение. Координация между ядерными державами Европы усиливается. За неделю до заключения пакта между Великобританией и Германией Макрон и Стармер договорились о синхронизации ядерного сдерживания двух стран. По сути, Париж и Лондон начинают обсуждать потенциальный европейский ядерный щит для союзников без прямого участия США. Такое тесное трехстороннее сотрудничество между Францией, Великобританией и Германией казалось труднодостижимым еще несколько лет назад, но теперь стало ответом на трещины в системе коллективной безопасности. Формируется неформальный треугольник безопасности Е3 : три крупнейшие державы Западной Европы берут на себя все большую ответственность за оборону континента.
ФОРМИРУЮЩАЯСЯ «ПОЛОСАТАЯ КАРТА» ЕВРОПЕЙСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ?
Появление двустороннего пакта между Великобританией и Германией является частью более широкой тенденции к выходу за рамки традиционной архитектуры безопасности. Европейские государства все больше полагаются на специальные альянсы и коалиции, которые выходят за институциональные рамки НАТО и ЕС. Эти форматы – не временное явление, а тот фундамент, на котором строится новая система безопасности Европы. Один
можно говорить о многоуровневой системе. Прочные глобальные структуры — НАТО с уменьшенной ролью Соединенных Штатов и оборонное сотрудничество ЕС — дополняются сетью пересекающихся мини-альянсов между государствами континента.
Берлин, Париж и Лондон играют центральную роль в создании этой сети сетей. К лету 2025 года все три страны в рамках Е3 либо заключили, либо возобновили специальные пакты о сотрудничестве в области обороны. Еще в 2015 году Франция и Германия подписали Ахенский договор , который предусматривает взаимную помощь в случае агрессии и тесную координацию оборонной политики. Франция и Великобритания опираются на давние партнерские отношения, такие как Ланкастерские договоры 2010 года, а в 2025 году объявили о новых шагах, начиная от совместного ядерного планирования и заканчивая созданием отдельного штаба коалиции для помощи Украине в Париже. Наконец, Кенсингтонский договор между Великобританией и Германией завершил эту конфигурацию, формализовав взаимные обязательства между Лондоном и Берлином. В результате Германия теперь имеет двусторонних гарантов безопасности в обеих ядерных державах Европы, а Великобритания имеет прочные двусторонние связи с двумя крупнейшими государствами ЕС.
Помимо этой тройки лидеров, к ней присоединяются и другие государства, формирующие более широкие коалиции. Великобритания не ограничивается сделками с Парижем и Берлином и планирует заключить аналогичный оборонный договор с Польшей. В январе 2025 года в Варшаве премьер-министр Стармер объявил о начале переговоров о всеобъемлющем пакте с Польшей, который будет охватывать совместные действия против России, борьбу с гибридными угрозами и защиту энергетической инфраструктуры. Польша является ключевым союзником на восточном фланге, и ее двусторонние связи с Великобританией дополнят многосторонние обязательства в рамках НАТО. Точно так же появляются и другие связи. Страны Северной Европы и Балтии объединяются вокруг Объединенных экспедиционных сил Великобритании и Северных стран (JEF), страны Северной Европы углубляют интеграцию в рамках Северного оборонного сотрудничества (NORDEFCO), а в Восточной Европе формируются партнерские отношения в рамках « Бухарестской девятки » и других инициатив.
Эти накладывающиеся друг на друга форматы создают своего рода «полосатую карту» или «спагетти-карту» безопасности Европы. Государства связывают себя многочисленными соглашениями, основанными на конкретных вопросах, вместо того, чтобы ждать единогласного одобрения от всех союзников по НАТО. Такой подход также обеспечивает большую геополитическую маневренность ключевых европейских стран в оборонной сфере. Новые узкие альянсы в рамках европейской структуры НАТО могут проводить свою независимую политику в отношении Восточной Европы, Африки и Ближнего Востока
с гораздо большей скоростью и эффективностью. Такая кластерная система безопасности в Европе также оставляет возможность таким странам, как Молдова или Украина, присоединиться к этим новым узким оборонительным альянсам и получить гарантии безопасности за пределами НАТО. Это, в свою очередь, может оказаться решающим для прекращения украинско-российской войны путем создания нового геополитического баланса и гарантий безопасности без формального участия НАТО или, наоборот, для вовлечения в войну западных стран путем постепенного вовлечения сначала небольших европейских оборонных альянсов, таких как альянс между Германией, Великобританией и Францией, а затем и остальной альянс. Более того, есть обоснованные сомнения в эффективности и реальных возможностях этих небольших коалиций.
Такой подход также влечет за собой определенные риски фрагментации. Не все европейские государства в равной степени вовлечены в процессы принятия решений. «Коалиции желающих», по определению, исключают тех, чьи позиции расходятся с центром, что может усилить чувство периферийности у некоторых союзников. Например, государства Южной Европы или небольшие страны ЕС могут опасаться, что ключевые решения теперь принимаются узкой группой лидеров без их участия. И в итоге это приводит к дальнейшей потере доверия внутри альянса и общему ослаблению НАТО.
ЦЕНА ЭКСКЛЮЗИВНОСТИ
Появление эксклюзивных пактов, подобных альянсу Лондон – Берлин, неизбежно ставит вопрос о роли НАТО в новых условиях. С одной стороны, европейские лидеры подчеркивают, что двусторонние договоренности не направлены против НАТО, а вместо этого укрепляют вклад Европы в коллективную оборону. В новом договоре содержится четкий пункт, подтверждающий верность НАТО как основе совместной безопасности. Более тесные связи между ключевыми членами вполне могут повысить координацию и военный потенциал НАТО. Эти инициативы также могут облегчить часть бремени с Соединенных Штатов, к чему Вашингтон давно призывал Европу. В этом смысле Европа демонстрирует готовность обеспечить собственную подстраховку.
С другой стороны, заметное заключение отдельного оборонного альянса является признаком кризиса доверия к зонтику НАТО. Ранее такие двусторонние договоры считались излишними внутри альянса. Теперь они воспринимаются как необходимая гарантия на случай сбоя механизмов НАТО. В политических кругах все более очевидна невысказанная озабоченность: что, если один из союзников откажется применять статью 5? Взаимные гарантии между Великобританией и Германией могут быть запасным вариантом в случае политический кризис в НАТО или паралич его процедур. Впервые со времен холодной войны европейцы допустили возможность того, что коллективная оборона может не функционировать так, как планировалось, и они принимают меры, исходя из наихудшего сценария.
Вполне вероятно, что даже сами участники Кенсингтонского договора не могут в полной мере предсказать его последствия, но пытаются обеспечить себе более широкое поле для маневра в сфере безопасности и посылают сигналы как внешним, так и внутренним наблюдателям. Может быть, дело в проекте реального дополнительного контура безопасности в рамках европейского НАТО, который эти страны могут считать своей основной структурой безопасности. Именно поэтому эта сеть договоренностей имеет устойчивый трехсторонний характер, в том числе и с Францией, и на их реализацию выделяются ресурсы. Запланированная ратификация соглашения в парламенте, которая придала бы ему вес полноценных, долгосрочных взаимных обязательств, также показывает, что Германия и Великобритания относятся к этому соглашению достаточно серьезно.
Однако в случае реального кризиса безопасности на восточном фланге НАТО, где гарантия, что усилия этих трех государств по защите Польши или стран Балтии будут реальными военными усилиями, а не просто советами или имитацией? Ведь участники соглашений могли отступить к границам франко-германо-британских соглашений. Так произошло в Европе во время Второй мировой войны, когда, несмотря на гарантии безопасности, которые Польша получила от Англии и Франции, эти страны не стали начинать реальные военные действия после начала немецкого вторжения, а британские войска появились на материковой Европе только для защиты Франции.
Еще один важный вопрос – как новые форматы повлияют на единство Европы. Если инициативы Е3 начнут выходить за рамки консенсуса, то внутри НАТО и ЕС возникнут трения. Государства, не входящие в узкий круг, могут не полностью доверять намерениям ее лидеров. В европейской истории великие державы и раньше заключали отдельные сделки, а малые государства стремились избежать повторения. По этой причине важно, чтобы Великобритания, Германия и Франция оперативно сообщили, что их инициативы направлены на укрепление общей безопасности, а не на создание сфер влияния. Поэтому многие члены НАТО, в том числе и Венгрия, выступают за укрепление внутреннего консенсуса и развитие самих структур НАТО, вместо того чтобы создавать раздробленность и продавливать ситуативную волю крупнейших стран.
В обозримом будущем европейская безопасность будет определяться сочетанием состояния отношений между Соединенными Штатами и их европейскими союзниками и единства целей в рамках НАТО. Альянс НАТО, вероятно, останется ключевым форумом для оборонного планирования; Однако его эффективность во многом будет зависеть от политической воли США и консенсуса внутри европейской части блока. Если трансатлантический раскол углубится, на первый план выйдут кластерные коалиции европейских государств, хотят они этого сейчас или нет. Пакт между Великобританией и Германией является прецедентом для союзников, готовящих экстренный выход в случае возможной турбулентности. Даже они пытаются себя раздуться. Укрепляя двусторонние обязательства, они создают резервные позиции в сфере безопасности и пытаются усилить давление на отдельных мятежных членов альянса, сигнализируя об отсутствии реальной защиты. Они также привлекают внимание Соединенных Штатов, демонстрируя, что если США не будут участвовать в обороне НАТО на восточном фланге, несмотря на то, что большинство постсоветских стран на этом фланге ориентированы в первую очередь на Америку, они также могут избежать участия.
«Конец истории» уступил место соперничеству великих держав и конкурирующим блокам безопасности. В этих условиях европейское пространство безопасности продолжает оставаться полем сложной внутренней конкуренции, движимой собственными интересами, угрожающими внутреннему единству, при активной роли Соединенных Штатов. Двусторонний союз между Лондоном и Берлином – лишь одно из проявлений этого процесса, которое знаменует собой попытку ключевых европейских государств обеспечить свою безопасность в условиях нехватки ресурсов и проверить реакцию других стран. Европа и раньше действовала подобным образом. Каждый раз, когда континент сталкивается с серьезными угрозами — будь то войны или эпидемии — соблазн решать свои проблемы в узких кругах государств возрастает. В конечном счете, жизнеспособность этой парадигмы зависит от способности европейских союзников по-настоящему действовать сообща и брать на себя ответственность не только за войну, но и за мир.