Экономика российско-украинской войны (2022–2024): аналитический обзор

Введение

Полномасштабная война России против Украины, начавшаяся в феврале 2022 года, привела к беспрецедентному росту военных расходов и серьезным экономическим последствиям для обеих стран, их союзников и всего мира. Государства ускоренно наращивают оборонные бюджеты, перераспределяют ресурсы в пользу армии и сталкиваются с повышенной инфляцией, санкциями и энергетическими шоками. Ниже представлен обзор ключевых экономических показателей войны: сравнение военных расходов разных стран, динамика оборонных бюджетов, увеличение численности армии и затрат на ее содержание, загрузка оборонной промышленности, а также макроэкономические эффекты войны (налоги, инфляция, бюджетная структура, субсидии, санкции и военная помощь).

Военные расходы и рост оборонных бюджетов (2022–2024)

Глобальные военные расходы достигли рекордных уровней на фоне войны. В 2022 году мировые военные затраты выросли до $2,24 трлн (+3,7% в реальном выражении). В 2023 году они увеличились до $2,443 трлн (+6,8%), а в 2024-м – до $2,718 трлн, что на 9,4% больше, чем годом ранее. Этот почти $500-миллиардный рост за три года стал самым резким со времен холодной войны. Ниже приведены сравнительные данные по ключевым странам и регионам:

• Украина: Военные расходы Украины взлетели на порядок из-за необходимости отражать агрессию. В 2021 г. Украина потратила около $5–6 млрд на оборону, а в 2022 г. – уже $44,0 млрд, что на 640% больше предыдущего года. Это самый высокий годовой рост, зафиксированный SIPRI с 1949 г.. Расходы составили ~34% ВВП Украины в 2022 г. (против 3,2% в 2021 г.). В 2023 г. украинские военные расходы выросли еще на 51%, до $64,8 млрд, что примерно равно 37% ВВП. По этому показателю Украина стала 8-й в мире (поднявшись с 11-го места в 2022 г.). В 2024 г. рост замедлился (+2,9% в реальном выражении), расходы достигли $64,7 млрд (34% ВВП). Несмотря на огромные суммы, они составили лишь 43% от военных расходов России. Следует учесть, что данные по Украине не включают стоимость прямой военной помощи от союзников – она учитывается как расход доноров. По оценкам SIPRI, с учетом полученного иностранного вооружения фактические военные затраты Украины в 2024 г. достигли бы $125 млрд (что сделало бы ее 4-м мировым военным бюджетом).
• Россия: Военные расходы России резко возросли и превысили довоенные планы. В 2022 году Россия израсходовала приблизительно $86,4 млрд на оборону (+9,2% к 2021 г.), или 4,1% ВВП. Эта сумма на 34% превысила уровень, заложенный в бюджетных планах до войны, что указывает – вторжение обошлось гораздо дороже, чем ожидалось. В 2023 году, по оценке SIPRI, военные расходы РФ выросли еще на 24%, до $109 млрд, что эквивалентно 5,9% ВВП. В 2024 году расходы увеличились приблизительно до $149 млрд (+38% за год) – около 7,1% ВВП РФ. В рублях российский военный бюджет 2024 г. достиг 13,1 трлн руб., более чем на 40% превысив уровень предыдущего года. Это около ⅓ всех федеральных расходов России. При пересчете по паритету покупательной способности (PPP) реальные военные траты РФ еще выше – порядка $462 млрд, что сопоставимо с суммарными расходами всей Европы. Рост военного бюджета России с 2022 г. – беспрецедентный в постсоветской истории; в 2024 г. на оборону выделено ~6,7% ВВП, что впервые превысило расходы на социальные статьи бюджета.
• США: Соединенные Штаты остаются крупнейшим военным игроком и также нарастили расходы в ответ на войну и растущую напряженность в мире. В 2021 финансовом году военные расходы США составляли около $801 млрд, в 2022 г. – около $877 млрд. В 2023 г. они увеличились до $916 млрд (+4% к 2022). По итогам 2024 г. расходы США достигли $997 млрд (+5,7%), что составляет 37% от мировых военных расходов и две трети совокупных затрат НАТО. Таким образом, американский оборонный бюджет фактически приблизился к отметке $1 трлн в год. Значительная часть роста идет на модернизацию вооружений и поддержку Украины. США направили Украине рекордные объемы помощи – только прямые военные ассигнования в 2022–2024 гг. составили около $131 млрд, что встроено в указанные общие расходы. Тем не менее доля обороны в экономике США выросла незначительно (с ~3,5% до ~3,8% ВВП), оставаясь ниже уровней времен холодной войны.
• Европейский Союз и Великобритания: Европейские страны, особенно в НАТО, резко повысили оборонные бюджеты после начала войны. Совокупные военные расходы стран Европы (включая Россию) в 2024 г. достигли $693 млрд (+17% к 2023), превысив даже уровни конца холодной войны. Если брать европейских членов НАТО, то они суммарно потратили $454 млрд в 2024 г. (30% от общих расходов НАТО). Практически все европейские государства увеличили бюджеты: впервые в истории 18 из 32 стран НАТО в 2024 г. довели оборонные расходы до рекомендованных 2% ВВП (годом ранее таких стран было 11).
  • Германия запустила специальный фонд €100 млрд и нарастила военный бюджет на 28% в 2024 г., до $88,5 млрд. Это вывело Германию на 4-е место в мире по расходам (после США, Китая и России) и на 1-е в Западной Европе.
  • Великобритания традиционно одна из лидеров НАТО по тратам. В 2024 г. Британия увеличила военный бюджет на 2,8%, до $81,8 млрд (около 2,3% ВВП), сохраняя за собой 6-е место среди мировых военных держав.
  • Франция подняла расходы с ~€41 млрд в 2021 до ~€49 млрд в 2024 (около $60 млрд), что близко к 2% ВВП.
  • Польша – особый случай: реагируя на угрозу, страна удвоила свой оборонный бюджет. В 2022 г. Польша тратила 2,7% ВВП на оборону, а в 2024 г. – уже 4,2% ВВП (около $38 млрд), планируя довести до 4,7% ВВП в 2025 г.. По абсолютным расходам ($35–38 млрд) Польша обогнала все страны Центральной Европы и приближается к уровню Италии. Такой скачок финансируется за счет роста дефицита и заимствований, что вызывает дискуссии о нагрузке на бюджет в будущем.
• Китай и другие страны: несмотря на удалённость от театра боевых действий, Китай и ряд других государств тоже увеличили военные траты на фоне глобальной нестабильности. Китай является вторым в мире по объему военных расходов: в 2022 г. – около $292 млрд, в 2023 г. – $296 млрд (+6% за год), а в 2024 г., по оценкам, около $315 млрд. Китай уже 29-й год подряд наращивает оборонный бюджет, уделяя особое внимание модернизации армии и конкурентному соперничеству с США. Индия (4-е место в мире) в 2023 г. потратила $83,6 млрд (+4,2%), продолжая повышать расходы из-за напряженности с Китаем и Пакистаном. Саудовская Аравия (~$75 млрд в 2023) и Япония ($50,2 млрд, +11%) также существенно увеличили бюджеты в ответ на региональные угрозы. Таким образом, война в Европе спровоцировала эффект домино, подтолкнув военные расходы вверх во всем мире – в 2024 г. их бремя достигло 2,5% мирового ВВП (против ~2,2% до войны).

Рост численности армии и расходы на персонал

Мобилизация и расширение армий. Боевые действия привели к резкому увеличению численности вооруженных сил в воюющих странах и стимулировали рост армии в некоторых соседних государствах.

• Россия: в течение войны Россия трижды объявляла о расширении численности своей армии. Осенью 2022 г. была проведена частичная мобилизация ~300 тыс. резервистов, помимо привлечения десятков тысяч добровольцев. В результате, по официальным данным, численность российских вооруженных сил возросла с ~1,0–1,1 млн до 1,32 млн активных военнослужащих к концу 2023 г. В сентябре 2024 г. президент Путин постановил довести численность регулярной армии до 1,5 млн человек (из общего штата ВС в 2,38 млн с учетом вспомогательного состава). Если эта цель будет достигнута, российская армия станет второй в мире по численности после Китая, обогнав армии США и Индии. Однако обеспечить такой рост непросто: требуются значительные финансовые и людские ресурсы, учитывая большие потери в войне и демографические ограничения.
• Украина: В ответ на полномасштабное вторжение Украина перешла к режиму всеобщей мобилизации. Численность сил обороны (ВСУ, Нацгвардия, пограничники, полиция) увеличилась с примерно 250 тыс. активных военнослужащих до оценочно 700 тыс. – 1 млн человек под ружьем. Точные цифры засекречены, но известно, что только в составе ВСУ численность сухопутных войск возросла в несколько раз. Высокая интенсивность боевых действий требует постоянного пополнения – за 2022–2023 гг. было проведено не менее 8 волн мобилизации. Таким образом, доля населения, находящегося на военной службе, в Украине стала одной из самых высоких в мире. Например, военные расходы составили 34% ВВП, при этом все налоговые доходы государства полностью уходят на нужды армии (весь гражданский бюджет финансируется за счет помощи партнеров). Такая мобилизация людских ресурсов, несмотря на тяжелое бремя для экономики, позволила Украине сохранить обороноспособность.
• Другие страны: В государствах НАТО прямого наращивания численности войск в таких масштабах не происходило, но тенденция к укреплению вооруженных сил наметилась. Польша на фоне войны решила значительно увеличить свою армию – с ~150 тыс. до 300 тыс. военнослужащих в ближайшие годы, создавая новые дивизии и бригады территориальной обороны. Для привлечения recruits в Польше ввели льготную службу («Добровольная военная служба») и повысили зарплаты солдатам. Германия, Франция, Великобритания и др. пока сохраняют профессиональные армии без существенного роста численности, но рассматривают меры по усилению резервов и повышению боеготовности. Некоторые страны Восточной Европы (Латвия, Литва) восстановили или расширили призыв на военную службу после начала войны.

Расходы на зарплаты и льготы военнослужащим. Резкое увеличение численности войск и интенсивные боевые действия вызвали кратный рост расходов на оплату труда военных, пособия и социальное обеспечение.

• Россия: для привлечения добровольцев и поддержки мобилизованных Россия значительно увеличила денежное довольствие. Контрактникам и мобилизованным выплачиваются высокие оклады – около 195 тыс. руб. в месяц (порядка $2,5 тыс. по курсу 2022 г.) плюс надбавки за участие в боях. Также установлены крупные единовременные компенсации: семья погибшего солдата получает выплату 5–7 млн руб. (≈$80–100 тыс.), раненым – до 3 млн руб., плюс дополнительные льготы. Эти обязательства тяжело ложатся на бюджет. По оценкам экспертов, содержание мобилизованных обходится России в сотни миллиардов рублей ежемесячно. Например, оплата 300 тыс. мобилизованных за год – это порядка 700 млрд руб. ($10 млрд). В результате доля статей, связанных с личным составом (зарплаты, питание, обмундирование, выплаты семьям), резко возросла. В проекте бюджета РФ на 2024 г. из 10,4 трлн руб. «национальной обороны» до 74% могли составлять текущие расходы (в т.ч. оплата личного состава), тогда как доля закупок вооружений снижалась. Уже к середине 2024 г. были запрошены дополнительные ассигнования, более половины которых пошли на увеличение финансирования зарплат и поддержку семей погибших/раненых. Таким образом, «война за счет бюджета» привела к резкому росту зарплат военных и связанных соцрасходов, делая армию фактически основным работодателем и социальным донором в стране во время конфликта.
• Украина: из-за кратного роста численности ВСУ фонд оплаты труда армии взлетел до беспрецедентных величин. В 2022–2023 гг. украинское правительство ввело систему военных надбавок: всем военнослужащим доплачивалось 30 тыс. грн в месяц (около $1 тыс.), а находящимся на передовой – 100 тыс. грн ($3 тыс.) сверх оклада. Эти боевые выплаты значительно превышали средние довоенные зарплаты и стали важной статьей бюджета. К примеру, в первоначальном бюджете-2024 на персонал планировалось направить 74% военных расходов, а на закупки и ремонт вооружений – лишь 23%. Даже с иностранной поддержкой нагрузка оказалась огромной: уже к июлю 2024 г. оборонный бюджет пришлось увеличить еще на $13,5 млрд, и более половины этих дополнительных средств пошло на зарплаты и соцподдержку военных. По итогам 2024 г. около 54% всех государственных расходов Украины пришлись на оборону – прежде всего на содержание армии. Для финансирования выплат военным Украина вынуждена была прибегать к внешней помощи: прямое донорское финансирование военного бюджета в 2023–2024 гг. оценивалось в ~10–12% ВВП ежегодно. Несмотря на усилия оптимизировать расходы (например, с 2023 г. отменены надбавки 30 тыс. грн для тыловых частей), затраты на личный состав выросли в разы. Эта статья стала критической – без внешних вливаний экономика Украины не смогла бы выплачивать такое довольствие многотысячной армии в условиях падения ВВП и налоговых поступлений.
• Другие страны: В странах НАТО рост расходов на персонал носил плановый характер – в основном за счет индексирования зарплат на уровень инфляции. Так, США в 2023–2024 финансовых годах заложили повышение базового жалования военнослужащих на ~4–5% ежегодно, чтобы компенсировать рост цен. Дополнительно США несут расходы на развёртывание войск в Европе в рамках усиления восточного фланга НАТО (операция Atlantic Resolve). Польша и ряд восточноевропейских стран повысили оклады и ввели бонусы для новобранцев, чтобы выполнить планы увеличения армии. Россия также расширила льготы для военных: кредитные каникулы, приоритет при поступлении в вузы для ветеранов, пожизненные пенсии инвалидам войны и т.д. Все это закладывает долгосрочные обязательства в бюджеты даже после завершения активных боевых действий.

Военно-промышленный комплекс: оборонные заказы и инвестиции

Война вызвала беспрецедентную нагрузку на военно-промышленные комплексы (ВПК) России, Украины и стран НАТО. С одной стороны, это привело к резкому росту государственных оборонных заказов, расширению производства оружия и привлечению инвестиций в отрасль. С другой – выявило узкие места, такие как зависимость от импортных компонентов и ограниченные мощности, требующие времени для наращивания.

Россия (форсированный военныйпром). Столкнувшись с большими расходами боевой техники и боеприпасов, Россия мобилизовала свой ВПК на максимальную мощность. Правительство потребовало от оборонных предприятий работать в несколько смен и нарастить выпуск приоритетной номенклатуры – артиллерийских снарядов, ракет, танков, дронов. По некоторым данным, к 2023 г. производство 152-мм артиллерийских снарядов в РФ выросло впятеро – с 400 тыс. до 2 млн штук в год. Выпуск стрелкового оружия, боеприпасов, артиллерийских систем также существенно увеличился. Российские чиновники заявляли, что в 2022–2023 гг. арсеналы восполняются даже быстрее, чем расходуются. Индексы промышленного производства по отраслям, связанным с ВПК, действительно показали заметный рост в 2023 г.: например, электроника и оптика – +32,8%, металлоизделия – +27,8%, транспортное машиностроение (включая военное) – +25,5% по сравнению с предыдущим годом. Однако независимые эксперты отмечают, что столь впечатляющие проценты частично обусловлены ростом цен и не полностью отражают физический выпуск продукции. Значительная часть техники ремонтируется и модернизируется из имеющихся запасов советских времен (танки Т-62/64, БТР-50 и т.д.), так как создать быстро новые производственные линии сложно. Тем не менее военные расходы РФ стали драйвером для промышленности – по оценкам, прямые бюджетные затраты на войну в 2022–2025 гг. превысят 50 трлн руб. (~$280 млрд). Эти деньги направляются в основном в ОПК, делая его главным бенефициаром текущего конфликта. Для дальнейшего наращивания выпуска государство увеличивает субсидии оборонным заводам, выдает им льготные кредиты, привлекает рабочих из гражданских секторов и пытается наладить параллельный импорт комплектующих в обход санкций. Даже при наличии организационных проблем и дефицита высокотехнологичных компонентов, российский ВПК сумел резко увеличить выпуск боеприпасов и простого вооружения к 2024 г., обеспечивая потребности фронта.

Украина (перевооружение при внешней поддержке). С началом войны украинский оборонно-промышленный комплекс также перестроился на военные рельсы. Хотя до 2022 г. возможности украинского ВПК были относительно скромными, война заставила срочно нарастить выпуск определенных видов вооружений и боеприпасов. По данным SIPRI, в 2023 г. госзакупки оружия и товаров двойного назначения в Украине увеличились в 20 раз по сравнению с 2021 г. – до $30,8 млрд. Значительную часть этой суммы профинансировали западные союзники. Украинские предприятия наладили серийный выпуск беспилотников (как разведывательных, так и ударных) – в 2023 г. в разы выросло производство дронов «Ратник», Punisher, БПЛА-камикадзе и др. Также была увеличена сборка противотанковых комплексов, минометов, боеприпасов к стрелковому оружию. Однако наиболее тяжелые и технологичные системы вооружений (авиация, бронетехника, ПВО, артиллерия) Украина в основном получает от партнеров, так как собственные мощности ограничены. В 2022 г. украинская оборонка потерпела серьезные потери из-за обстрелов – ряд заводов (например, «Азовмаш», завод им. Малышева) пострадали. В ответ правительство провело реформу управления отраслью: государственный концерн «Укроборонпром» преобразован в акционерное общество «Українські оборонні промисловості» с целью привлечения инвестиций и технологий от западных компаний. Начато совместное производство вооружений – в Украине открываются сервисные хабы и сборочные производства (например, центр ремонта танков Leopard при участии Rheinmetall, сборка бронетехники с компанией BAE Systems). Таким образом, при колоссальной внешней военной помощи (поставки вооружений на десятки миллиардов долларов) Украина параллельно пытается развивать и свой ВПК, чтобы обеспечить потребности фронта и заложить задел на будущее.

НАТО и западные страны (новый виток гонки вооружений). Война в Европе заставила страны НАТО резко увеличить госзаказы на вооружения – и для помощи Украине, и для пополнения собственных запасов. Соединенные Штаты запустили программы ускоренного производства боеприпасов и оружия: Пентагон инвестировал миллиарды долларов в расширение мощностей. Только на увеличение выпуска артиллерийских снарядов 155-мм американская армия выделила $3,1 млрд в дополнительном бюджете 2024 г.. В результате уже к концу 2023 г. США удвоили выпуск снарядов – с довоенных ~14 тыс. до 28–40 тыс. в месяц, а к концу 2024 г. достигли 55 тыс. в месяц с целью выйти на 100 тыс. в месяц к 2025 г.. Открываются новые линии и заводы: например, в 2023–24 гг. заработали предприятия по сборке боеприпасов в Техасе и Арканзасе. Также американские оборонные гиганты (Lockheed Martin, Raytheon, Northrop Grumman и др.) получили крупные контракты на восполнение запасов ракет Javelin, Stinger, HIMARS и производство новой техники для замены переданной Украине. Объем заказов для ВПК США вырос настолько, что выручка 100 крупнейших оборонных компаний мира в 2022 г. достигла $592 млрд, а в 2023 г. – $632 млрд (+4,2% в реальном выражении). У некоторых компаний рекордные портфели заказов: например, у Lockheed Martin – свыше $150 млрд. Таким образом, война стимульнула американскую оборонную промышленность и обеспечила работой тысячи новых сотрудников.

В Европе наращивание производства оказалось более сложной задачей из-за меньших резервных мощностей и необходимости координации между странами. Тем не менее европейский ВПК также получил мощный импульс. Германия заказала сотни единиц техники по программе €100 млрд: новые и модернизированные танки Leopard, БМП Puma, САУ, системы ПВО Iris-T, ракеты и боеприпасы – все это загрузило предприятия вроде Krauss-Maffei Wegmann, Rheinmetall и Diehl на годы вперед. Франция увеличила выпуск самоходных орудий CAESAR, ПТРК Milan, техники для пехоты; Великобритания – производство ракет (Brimstone, Starstreak) и боеприпасов. ЕС создал совместные механизмы закупок: в 2023 г. заработала инициатива по совместному заказу 1 миллиона артиллерийских снарядов для Украины и пополнения складов Европы. Однако бюрократические процедуры и рыночные механизмы несколько тормозят Европу: частные компании не спешили расширять выпуск без долгосрочных гарантий заказов. По состоянию на конец 2023 г. отмечалось, что США увеличивают выпуск быстрее, поскольку государство напрямую инвестирует в заводы, тогда как в Европе процесс идет медленнее из-за ожидания контрактов от правительств. Тем не менее ситуация меняется – страны ЕС выделяют субсидии ВПК. Например, Франция инвестирует €200 млн в линию по производству пороха, ЕС запустил программу ASAP (€500 млн) для поддержки выпуска боеприпасов в Европе. В Восточной Европе локальные заводы (в Чехии, Словакии, Болгарии, Польши) нарастили выпуск и ремонт советского оружия для нужд Украины (артснаряды 152 мм, танки Т-72 и т.п.). Польша заключила массивные сделки на закупку вооружений у Южной Кореи (танки K2, САУ K9, РСЗО K239) и в США (РСЗО HIMARS, истребители F-35). Вследствие этого Республика Корея совершила рывок: ее оборонный экспорт вырос с $7,3 млрд в 2021 до $17,3 млрд в 2022 – более чем в 2 раза, закрепив за Сеулом статус одного из крупнейших поставщиков оружия. Южнокорейская сделка с Польшей (~$13,7 млрд) стала крупнейшим экспортным контрактом в истории страны. Всё это говорит о том, что война создала на глобальном рынке оружия ажиотажный спрос, от которого выиграли производители по всему миру, от США и Европы до Азии.

Однако быстрая милитаризация экономики несет и риски. В России чрезмерная концентрация ресурсов в ВПК может привести к дисбалансам и перегреву экономики; в Украине – зависимость от внешних поставок техники оставляет уязвимость; в странах НАТО – резкий рост заказов провоцирует дефицит компонентов и давление на бюджеты. Тем не менее в краткосрочной перспективе военно-промышленные комплексы переживают подъем, генерируя прибыль и увеличивая вклад оборонки в ВВП.

Экономические последствия войны для участвующих стран

Война повлекла широкомасштабные экономические эффекты – от скачка инфляции и перестройки торговли до бюджетных кризисов и изменения налоговой политики. Рассмотрим основные последствия для России, Украины, стран Европы, США и Китая.

Россия: Экономика РФ ощутила двойственный эффект войны. С одной стороны, военные расходы стали главным драйвером ВВП – в 2022–2023 гг. они частично компенсировали спад в других отраслях, и официальное снижение ВВП РФ оказалось умеренным (-2,1% в 2022 г., около +1% в 2023 г. по оценкам). Военный заказ ~на 13 трлн руб. в 2023 г. стимулировал промышленность, временно снизив безработицу и загрузив предприятия. По сути, началось милитаристское «переключение» экономики – доля обороны в структуре бюджета выросла с 14,4% в 2021 до 32,5% к концу 2024 г., тогда как расходы на социальную сферу и развитие стагнируют. С другой стороны, такая милитаризация породила инфляционное давление и фискальные проблемы. Инфляция в России подскочила до 12% в 2022 г., рубль существенно обесценился (с ~75 до ~120 за доллар весной 2022 г., стабилизировавшись около 70–80 к концу года, и вновь упав до 100+ в 2023 г.). Для финансирования войны власти были вынуждены увеличить налоги и заимствования: с 2023 г. повышен налог на прибыль для компаний, расширено применение НДС на малый бизнес, введена повышенная ставка НДФЛ для богатых. Дополнительно Центробанк частично монетизировал дефицит – по сути, включил печатный станок, что скрыто подпитывало инфляцию. В 2023 г. дефицит бюджета РФ достиг ~2% ВВП (≈4 трлн руб.), что вдвое выше плана. При этом нефтегазовые доходы сократились из-за санкций и ценовых ограничений (доля нефтегаза упала до 5% ВВП в 2025 прогнозе, против 10% ранее). Санкции Запада отрезали Россию от западных технологий и финансов: импорт высокотехнологичной продукции (микроэлектроника, станки) резко сократился, многие иностранные компании ушли. Экспорт нефти и газа в Европу обвалился: трубопроводные поставки газа в ЕС сократились более чем на 80%. Чтобы компенсировать, Россия перенаправила экспорт нефти в Азию с большими скидками (Urals продается со скидкой ~$20 к Brent). В 2022 г. страна неожиданно получила рекордные нефтегазовые доходы из-за ценового шока, но в 2023–24 гг. этот эффект сошел на нет. Структура экономики изменилась – увеличение военных и связанных с ними отраслей (производство оружия, форма, продовольствие для армии) происходит за счет сокращения инвестиций в гражданские сектора. Государство фактически переориентирует модель на мобилизационную: контроль над ценами (заморозка цен на продукты, регулирование тарифов), принудительное лицензирование производства запчастей без согласия правообладателей, привлечение заключенных к работе на оборонных заводах – все это элементы возвращения к командным методам. В регионах, особенно бедных, война усилила социально-экономическое напряжение: многие трудоспособные мужчины мобилизованы или погибли, растет нагрузка на региональные бюджеты (им приходится финансировать экипировку мобилизованных, выплаты семьям). В 2022–2023 гг. регионы потратили на поддержку армии свыше 240 млрд руб., что для депрессивных областей весьма существенно. В целом, война стала для России тяжелейшим испытанием: милитаризация экономики поддерживает ее на плаву сейчас ценой будущего спада. Как отмечают аналитики, для поддержания столь высокой доли военных расходов РФ придется или наращивать дисбалансы (с ростом долга и инфляции), или идти к мобилизационной экономике советского типа. Это грозит в перспективе кризисом «военного сектора» и падением уровня жизни, особенно если боевые действия затянутся.

Украина: Экономика Украины понесла колоссальные потери от прямого разрушения и окупается в значительной мере за счет внешней поддержки. В 2022 году украинский ВВП рухнул на 29,1% – промышленность, инфраструктура и сельское хозяйство сильно пострадали от боевых действий. Миллионы граждан стали беженцами (до 5 млн выехали за границу), безработица взлетела. Инфляция в 2022 г. достигла 26,6% в годовом выражении из-за разрушения логистики и эмиссионного финансирования бюджета. Налоговые поступления сократились, в то время как военные расходы выросли в разы – это привело к гигантскому разрыву. Бюджет-2023 Украины первоначально планировался с расходами ₴2,64 трлн и дефицитом ₴1,29 трлн, однако по факту расходы превысили ₴3,94 трлн ($95,5 млрд), а доходы составили лишь ₴2,34 трлн ($56,7 млрд). Дефицит >20% ВВП был покрыт за счет зарубежных заимствований и грантов. Практически каждый месяц страны Запада выделяли Украине $3–5 млрд прямой финансовой поддержки для выплаты зарплат, пенсий и др. (в том числе военных). Например, по линии США к маю 2024 г. было предоставлено $22,9 млрд прямой бюджетной поддержки, ЕС в 2022–23 гг. – более €31,5 млрд финансовой помощи. Структура бюджета изменилась радикально: более половины – оборона и безопасность, тогда как мирные статьи (образование, медицина, инфраструктура) финансируются в основном за счет внешних источников или секвестрируются. Налоги были повышены лишь точечно (например, акцизы на топливо вернули осенью 2023 г.), правительство старалось не душить бизнес сверх меры. Вместо этого включился печатный станок: Национальный банк Украины в 2022 г. напечатал около ₴400 млрд для покрытия нужд казны, что и разогнало инфляцию. Лишь благодаря началу крупномасштабных внешних вливаний с осени 2022 г. удалось стабилизировать гривню и сдержать гиперинфляцию. Санкции против РФ косвенно ударили по Украине через потерю традиционных рынков сбыта (до войны значительная часть украинского экспорта металла шла в Европу для переработки российским газом, теперь эти цепочки разрушены) и увеличение цен на энергоносители. В 2022 г. Киев потратил дополнительные миллиарды долларов на импорт топлива, чтобы заменить утраченные из-за боев мощности (например, закупал электроэнергию в ЕС). Структурные изменения: экономика Украины стала гораздо более милитаризированной и зависимой от Запада. Военный сектор и связанные услуги (логистика, ремонт техники, ИТ-разработка дронов) выросли, а вот доля потребительского сектора, малого бизнеса упала. Правительство ввело льготы и гранты для релокации бизнеса с Востока на Запад страны, поддерживает критически важные отрасли (агросектор, энергетику) субсидиями и дешёвыми кредитами. Несмотря на войну, в 2023 г. благодаря помощи и частичной адаптации экономика начала оживать – падение ВВП замедлилось до ~ -3.5%, а в 2024 ожидался рост на 1–3%. Но ключевым фактором выживания остается внешняя поддержка: совокупно партнёры (США, ЕС, МВФ и др.) с 2022 по 2024 гг. выделили Украине более $170 млрд помощи (включая военную, финансовую и гуманитарную). Эти вливания достигают 50–60% украинского ВВП и компенсируют экономический урон от войны. Тем не менее страна наращивает внешний долг (с 50% до ~90% ВВП за 2022–24 гг.) и исчерпывает внутренние ресурсы. Послевоенное восстановление потребует еще больших средств – по разным оценкам, от $411 млрд (Всемирный банк, оценка на начало 2023 г.) до $750 млрд и более. Таким образом, война поставила украинскую экономику на экстремально военные рельсы: все, что можно, идет на фронт, остальное закрывают союзники. Без этой поддержки финансовая система Украины была бы несостоятельной, но с ней – экономика держится и даже частично перестраивается под новые реалии войны.

Европейский союз и Великобритания: Война резко сказалась на экономиках европейских стран через энергетический кризис, инфляцию и санкции. В 2022 году Евросоюз испытал самый мощный энергетический шок со 1970-х годов: цены на газ взлетели в 5–10 раз, на электричество – в 3–5 раз, достигнув пика осенью 2022 г. Это разогнало инфляцию: в еврозоне она достигла 8,4% в 2022 (в сравнении с 2,6% в 2021), а в отдельных странах превысила 15–20% (Эстония 19%, Литва 19%, Латвия 17%). Великобритания столкнулась с наивысшей инфляцией за 40 лет – в октябре 2022 г. она превысила 11%, в среднем за год ~9,1%. Главный фактор – рост цен на энергоносители и продовольствие, связанный с войной (Россия и Украина – крупные поставщики нефти, газа, зерна, удобрений на мировой рынок). Правительства были вынуждены принимать беспрецедентные меры: суммарно страны Европы потратили свыше €700 млрд на субсидирование цен на энергию и поддержку граждан в 2022–23 гг. (по оценкам Bruegel) – от прямых выплат населению до компенсаций бизнесу и заморозки тарифов. Например, Германия запустила «Защитный зонтик» на €200 млрд для снижения цен на газ и электроэнергию, Франция заморозила рост тарифов на газ на уровне +4%, Испания и Португалия ввели предел цен на газ для выработки электроэнергии. Несмотря на эти меры, средние затраты европейских домохозяйств на энергию в 2022 г. были на 90% выше, чем годом ранее. Импортные расходы ЕС на энергоресурсы взлетели: счет только за импорт газа в 2022 г. превысил €400 млрд (в 3 раза больше, чем в 2021). Эти деньги – фактически чистый отток средств из ЕС, обогащающий экспортеров (например, Норвегия, США, Катар вместо России).

Введенные санкции против России (нефть, уголь, сталь, машины) потребовали перестройки торговых цепочек. Европейские компании потеряли российский рынок (до войны ЕС экспортировал в РФ товаров на €89 млрд в 2021 г., а в 2023 г. – менее €45 млрд). Особенно пострадали немецкие производители автомобилей, машиностроения, французские luxury-бренды, аграрии стран Балтии и Финляндии (ранее ориентированные на РФ). С другой стороны, европейские импортеры быстро нашли замену: доля российского газа в ЕС упала с 40% до менее 10%, зато резко вырос импорт сжиженного газа (СПГ) из США и Катара, трубопроводного газа из Норвегии, Алжира. Россия была крупным поставщиком угля – его заместили закупками в ЮАР, Австралии, Колумбии. Импорт нефти из РФ ограничен ценовым потолком $60 – европейские трейдеры почти перестали ее покупать, переключившись на ближневосточную, американскую и др. В результате торговый баланс ряда стран ухудшился: Германия в 2022 впервые за десятилетия получила дефицит торгового баланса (€-7 млрд) из-за дорогого импорта энергоносителей, хотя обычно имела большой плюс.

Структура бюджетов европейских стран изменилась – приоритетом стала оборона и поддержка экономики в условиях кризиса. Многие правительства увеличили расходы, что привело к росту дефицитов и долгов. Германия в 2022–23 отошла от политики нулевого дефицита и нарастила долг для финансирования фондов помощи и обороны. Военные бюджеты росли (как отмечалось выше), и хотя их доля в ВВП все еще невелика (2–3%), в абсолюте это десятки миллиардов, которые пришлось изыскать. Некоторые страны вводили новые налоги для покрытия расходов: напр. Италия и Венгрия – налоги на сверхприбыли энергокомпаний, Германия – разовый сбор с энергетических фирм. Субсидии и соцвыплаты (на энергию, прием украинских беженцев и т.д.) увеличили нагрузку: по данным МВФ, суммарно бюджетные меры поддержки в ответ на кризис стоили Германии 7,3% ВВП, Британии ~6% ВВП, Италии ~5,5%. В краткосрочной перспективе это смягчило удар по населению – Европа прошла зиму 2022/23 без массовых отключений и волнений. В 2023 г. цены на газ нормализовались (к весне упали ниже довоенных $50/МВт·ч), инфляция стала снижаться (в еврозоне до ~2,9% к концу 2023). Но стоимость этой стабилизации – рост госдолгов и все еще высокая базовая инфляция (особенно в продовольствии).

Отдельно следует отметить помощь Украине как фактор: страны Европы (ЕС институты и отдельные государства) выделили в 2022–2023 гг. свыше €70 млрд суммарно на поддержку Украины (военную, финансовую, гуманитарную). Например, по данным Kiel Institute, к августу 2023 г. страны ЕС и Европейские институты суммарно взяли обязательства на $84 млрд, включая военную помощь ~€20 млрд. Великобритания предоставила более £4 млрд военной помощи в 2022–23 гг. – второе место после США. Эти расходы тоже ложатся на бюджеты, хотя относительно ВВП остаются управляемыми (для ЕС ~0,2–0,3% ВВП).

В целом для Европы война означала замедление экономического роста (еврозона выросла лишь на 3,5% в 2022 вместо ожидаемых ~4.5%, а в 2023 – около 0%, некоторые страны скатились в рецессию), высокую инфляцию и перераспределение ресурсов на оборону и энергобезопасность. Позитивным долгосрочным эффектом может стать усиление энергетической независимости от РФ и инвестиции в ВПК, но краткосрочно это потребовало больших издержек.

США: Для американской экономики война не была столь болезненной, как для Европы, но все же имела заметное влияние. Инфляция в США ускорилась до 8,0% в 2022 г. (максимум за 40 лет), отчасти из-за войны – рост мировых цен на нефть (до $120 в июне 2022) привел к скачку цен на бензин, а удорожание продовольствия ударило по американским потребителям. Федеральная резервная система в ответ начала агрессивно повышать ставки, остужая экономику. Энергетический сектор США, напротив, выиграл: европейский отказ от российского газа открыл для американских производителей СПГ огромный рынок. Экспорт СПГ из США в ЕС вырос на 137% в 2022 г. (до 56 млрд м³), сделав Штаты крупнейшим экспортером СПГ в мире. Нефтяные компании получали сверхприбыли: совокупная прибыль ExxonMobil, Chevron, ConocoPhillips за 2022 г. превысила $100 млрд – исторический рекорд, частично благодаря войне. ВВП США продолжил рост (2.1% в 2022), но военная помощь Украине и усиление американского присутствия в Европе означают дополнительные бюджетные траты. С начала 2022 по конец 2024 Конгресс одобрил $113 млрд помощи Украине, включая ~$47 млрд на оружие и тренировки, ~$26 млрд на прямую бюджетную поддержку Киева и беженцев, ~$16 млрд на гуманитарную помощь и ~$14 млрд на укрепление собственных сил в Европе. Хотя эта сумма значительна, она составляет лишь около 0,15% совокупного ВВП США за три года, поэтому макроэфект скорее минимален. Тем не менее она способствует росту дефицита бюджета (который в 2023 финансовом году превысил 5% ВВП). Расширение военных заказов, как отмечалось, поддержало американский ВПК и экспорт оружия. Доля США в глобальном экспорте вооружений достигла 40–45%, укрепив позиции американских компаний на рынках Европы, где их техника замещает российскую. Структурно экономика США мало изменилась – ее размер и диверсификация таковы, что даже крупная война за океаном сказывается слабо. Однако политически возросло внимание к контролю расходов: осенью 2023 г. возникли споры в Конгрессе о продолжении финансирования Украины. Также усилилась напряженность в отношениях с Китаем, но это уже геополитическое следствие войны. В целом США сумели превратить часть экономических последствий войны себе на пользу (нарастив экспорт энергоресурсов и вооружений), понеся при этом относительно небольшие издержки в виде удорожания жизни для населения в 2022 г. и роста бюджетных обязательств по военной помощи.

Китай и другие страны: Китайская экономика косвенно выиграла от войны, сохранив нейтрально-выжидательную позицию. Дисконтированная российская нефть и газ стали поступать в Китай в рекордных объемах: в 2022 г. Китай увеличил импорт нефти из РФ на ~10%, а газа – на 50%. В 2023 г. Россия стала крупнейшим поставщиком нефти для КНР, обогнав Саудовскую Аравию. Это позволило китайским нефтепереработчикам снизить издержки. Общий товарооборот между РФ и КНР в 2022–23 гг. взлетел до рекордных $190 млрд в год – на фоне ухода западных фирм Россия начала больше закупать китайскую технику, электронику, автомобили. Китай не присоединился к санкциям, но и не нарушает их явно: он продает России гражданские дроны, электронику двойного назначения, однако избегает прямых поставок летального оружия (опасаясь вторичных санкций). Влияние на Китай войны двояко: с одной стороны, удорожание глобальных цен на сырье в 2022 г. ударило по китайским заводам (которые зависят от импорта энергоносителей – нефти, СПГ), замедлило рост (в 2022 ВВП Китая +3%, что ниже целевого). С другой стороны, США и Европа, сосредоточившиеся на Украине, возможно, отвлеклись от противодействия Китаю, что Пекин воспринимает как стратегическое окно. Военные расходы Китая росли планово – около +7% ежегодно (см. выше). Китай усилил дипломатическую активность, предлагая «мирный план» по Украине, но параллельно укрепляя связи с Россией (саммиты Си и Путина, рост торговли). Другие развивающиеся страны испытали смешанное влияние: импортерам продовольствия (Египет, Турция, Бангладеш) было тяжело из-за роста цен на зерно и опасности перебоев (блокада украинских портов), а экспортерам сырья (страны ОПЕК, Австралия, Бразилия) война принесла выгоду от ценового ралли. Например, нефтяной сектор стран Персидского залива получил сотни миллиардов дополнительных доходов – совокупная прибыль Саудовской Аравии от нефти в 2022 г. выросла на 50%, дав бюджету королевства редкий профицит. Некоторые страны, как Индия, воспользовались ситуацией: Индия закупала дешевую российскую нефть рекордными объемами и при этом продавала в Европу нефтепродукты, получая маржу. Также Индия, Турция и Китай заняли ниши ушедших с российского рынка западных компаний, увеличив экспорт автомобилей, электроники, потребительских товаров в РФ. Таким образом, глобально война перераспределила потоки богатства: Европа платила больше за энергию, Россия – теряла премиальные рынки и покупала дороже через серые схемы, а другие регионы извлекали выгоду из изменившихся цен и направлений торговли.

Глобальный экономический эффект войны: сколько денег «сгенерировала» война?

Российско-украинская война 2022–2024 годов привела к колоссальному перетоку финансовых ресурсов в сектор обороны и сопряженные отрасли, фактически создав новый военный «рынок» глобального масштаба. Попытаемся оценить, какие объемы средств задействованы и какой вклад в экономику это дало.

Рост мировых военных расходов. Как отмечалось, мировые военные расходы увеличились с $2,16 трлн в 2021 г. до $2,718 трлн в 2024 г.. То есть за три года ежегодные расходы выросли примерно на $558 млрд. Значительная часть этого прироста обусловлена войной и ответом на нее – прежде всего ростом бюджетов в Европе, США, России и сопутствующим увеличением цен на вооружения. В 2023 г. глобальные военные расходы были на $105 млрд выше, чем в 2022 г., а в 2024 – еще на ~$275 млрд больше, чем в 2023 (рост в реальном выражении 9,4%). Эти дополнительные сотни миллиардов фактически «сгенерированы» войной – направлены на производство оружия, содержание армии, научно-исследовательские работы и т.д., и вошли в ВВП соответствующих стран. Например, по оценкам МВФ, без войны рост мирового ВВП в 2022 году мог быть на ~1 п.п. выше – конфликт затормозил мировую экономику (в основном через инфляцию), но одновременно стимулировал отдельные отрасли (нефтегазовую и оборонную) в других странах.

Оборонная промышленность и ВВП. Военно-промышленный сектор глобально на подъеме. Согласно данным SIPRI, совокупная выручка 100 крупнейших военно-промышленных компаний мира в 2021 г. составила $592 млрд, а в 2022 г. – $592 млрд (в реальном выражении стагнация из-за логистических проблем), однако в 2023 г. выросла до $632 млрд. То есть прирост ~$40 млрд за год пришелся на отрасль вооружений. К 2024 г. эта тенденция усиливается – многие компании сообщают о двузначном росте продаж. Например, британская BAE Systems увеличила оборонные заказы на 30% в 2023 г., немецкая Rheinmetall – удвоила оборонный портфель (до €30 млрд). Южная Корея благодаря экспортным мегаконтрактам получила от войны новых заказов на десятки миллиардов (как упомянуто, только с Польшей – >$12 млрд). Американские ВПК-гиганты также выигрывают: Lockheed Martin в 2022–24 гг. заключила новые контракты (в т.ч. на технику для НАТО) на сумму >$65 млрд, Raytheon – на $32 млрд и т.д. Это напрямую идет в промышленное производство и добавляет процентные доли к ВВП США и союзников.

Влияние на мировой ВВП. Если суммировать прямые военные затраты основных игроков: за 2022–2024 гг. Россия потратила ~$300 млрд, Украина ~$150 млрд собственных средств (не считая помощи), США – ~$2,8 трлн (но большая часть и без войны была бы потрачена, прирост оценивается в ~+$100 млрд к планам), Европа (НАТО) – дополнительно ~$200–250 млрд сверх тенденций до войны, другие страны – еще десятки миллиардов. Значительная часть этих средств – плата за оружие, боеприпасы, топливо, то есть доход производителей. Например, только на поставки оружия Украине по всему миру направлено более $60 млрд за 2022–2023 гг. (эти деньги получили заводы в США, Европе, Южной Корее). Украина в 2024 г. получила еще $60 млрд военной помощи – их осваивают производители техники. Таким образом, глобальный «военный ВВП» заметно вырос. Если грубо оценить добавленную стоимость: даже 50% от ежегодного роста военных расходов (т.е. ~$50 млрд в 2023, ~$130 млрд в 2024) – это прямой вклад в мировое промышленное производство и услуги. Для сравнения, весь мировой ВВП ~ $105 трлн, то есть пока влияние точечное (~0,1%), но для отдельных стран оно большое (в РФ военный всплеск добавил до +4–5% ВВП в 2023 за счет госрасходов, в Польше рост оборонки – +1–2% ВВП, в США – меньше). Косвенно война «сгенерировала» и перераспределение доходов: экспортеры энергоносителей (ОПЕК, США) получили за 2022–2023 гг. сверхдоходы порядка $500–800 млрд благодаря высоким ценам, значительная часть которых пошла на дивиденды, новые инвестиции или суверенные фонды. Например, Саудовский фонд благосостояния пополнился на $80 млрд. Эти деньги – побочный продукт войны, давший импульс экономике тех стран.

В то же время война нанесла и чистый урон глобальной экономике: разрушение Украины (минус сотни миллиардов ВВП), снижение доверия инвесторов, затруднение торговли (мировой объем торговли рос всего на 2,7% в 2022 против 10% в 2021), продовольственный кризис в бедных странах и расходы на помощь беженцам (в Европе ~4 млн украинских беженцев, их прием потребовал €30–40 млрд). Поэтому говорить о войне как однозначном стимуле нельзя – она создала «военную ренту» для одних и убытки для других. Тем не менее, в узком секторе обороны и безопасности – несомненный бум. Можно сказать, что война «генерирует деньги» для оружейников и смежников: по оценкам, к 2024 г. мировой рынок вооружений (экспортно-импортные сделки) превысил $100 млрд в год, а с учетом внутренних расходов – триллионы, как показано выше.

Итоговый вывод: российско-украинская война стала крупнейшим экономическим потрясением начала 2020-х. Она привела к крупнейшему росту военных бюджетов за последние десятилетия, возврату к экономике вооружений в ряде стран и масштабному перераспределению ресурсов. Триллионы долларов были направлены на войну – одни страны изматывают свою экономику, другие наживают капиталы. В глобальном измерении война повысила долю военных расходов в мировом ВВП до 2,5% в 2024 г. (против ~2% ранее). Экономика войны – тяжкое бремя для Украины и России, испытание для бюджетов союзников, но одновременно толчок для оборонной промышленности и связанных отраслей во всем мире. Это новая реальность, с которой миру предстоит считаться: даже после окончания боевых действий потребуются десятилетия, чтобы расплатиться по счетам войны и восстановить баланс между Guns and Butter – «оружием и маслом» – в экономике.

Источники:

1. SIPRI, IISS – военные расходы 2022–2024:
2. Министерства финансов, госбюджеты РФ и Украины – данные бюджетов и заявлений:
3. Аналитические центры (CEPA, OSW, Carnegie) – оценки структуры расходов и последствий:
4. IMF, World Bank – макроэкономические показатели и влияние войны:
5. Kiel Institute, Politico – объемы помощи Украине:
6. Reuters, Defense News – данные по оборонному производству и контрактам:
7. Reuters, Bloomberg – влияние на энергетику и торговлю: and др.

 

Руслан Бортник, Оксана Красовская для УИП