Авторы публикации
25 ноября 2018 в акватории Азовского моря произошло событие, которое во всём мире получило дипломатическую название «азовский инцидент». Украинские бронированные катера «Бердянск» и «Никополь», а также буксир «Яне Капу» начали двумя днями ранее переход из Одессы в Мариуполь. Утром 25 ноября у Керченского пролива их встретили пограничные катера РФ. Через несколько часов движения и обмена сообщениями российская сторона пошла на таран украинской. При этом использовалось огнестрельное и бортовое оружие.
Украинские моряки попросили подмогу. Два корабля из Бердянска были направлены к месту конфликта, однако в ответ РФ подняла в воздух боевые вертолеты и штурмовую авиацию, что заставило украинские корабли вернуться в место дислокации в Бердянске. В то же время три украинских судна остались в акватории. Они были обстреляны и протаранены русскими, арестованы, все экипажи отправлены в город Керчь, откуда их этапировали в Москву. Ситуация разворачивалась стремительно в течение дня, что затрудняло оперативную реакцию и трезвую оценку событий.
Российская сторона мотивировала свои агрессивные действия тем, что украинские корабли не спросили разрешения на проход через пролив. Украина в ответ говорит, что она сообщала о намерении своих катеров пройти через Керченский пролив; более того, в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву, всем без исключения судам гарантируется свободный мирный проход по территориальным водам (даже если признавать азовскую и крымскую акваторию территориальными водами России, хотя de jure они принадлежат Украине).
Результатом азовского инцидента стало пленение 24 украинских моряков и ранения 3 из них. Это стало поводом для ввода в части Украины военного положения сроком на 1 месяц, новой волны международного негодования и осуждения действий РФ, а также привело к сильному обострения отношений между Украиной и Россией.
Что касается украинских моряков, то de facto, а также в соответствии с международным правом, они являются военнопленными со всеми вытекающими последствиями такого статуса. Россия же не признает их таковыми, а говорит, что военнослужащие ВМС Украины «незаконно нарушили границы РФ», поэтому сейчас их рассматривают как уголовных преступников, а не как пленённых военным путем солдат.
По состоянию на 7 января 2018 украинцы до сих пор находятся в московском СИЗО «Лефортово». Все 24 моряка признали себя военнопленными.
УКРАИНСКИЕ ВОЕННЫЕ ПЛЕННИКИ В РОССИИ: КАК С НИМИ ОБХОДЯТСЯ И В КАКОМ СОСТОЯНИИ ОНИ ПРЕБЫВАЮТ
Трое из моряков были ранены при таране, им оказали медицинскую помощь в госпитале «Матросской тишины». На данный момент их жизни и здоровью уже ничего не угрожает. 27 ноября всем 24 военнослужащим предъявили обвинение в «незаконном пересечении границы Российской Федерации». Им грозит приговор суда: до 6 лет заключения.
Официальные лица России (среди которых министр обороны Сергей Шойгу и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков) считают, что «никаких военнопленных в России нет». Президент Путин же во время прямой линии ясно дал понять, что о любом обмене не может быть и речи до завершения следствия и вынесения приговора. Таким образом, пока что не стоит ожидать возвращения украинцев домой в ближайшее время.
Впрочем, по словам украинских воинов, пока они чувствуют себя хорошо. Другие заключенные в СИЗО относятся к военнослужащим как к политическим заключенным и не оказывают на них морального или физического давления. Всех украинцев держат в одиночных камерах, однако они не заявляли о каком-либо плохом обращении. Один из пленных, Роман Мокряк, рассказывал, что ему с товарищами предоставили все необходимое: еду, бритву, зубную щетку и пасту, книги, etc.
Адвокаты моряков, в частности Айдер Азаматов, также подтвердили эти данные, отметив, что пока российские следственные органы и спецслужбы не оказывали никакого особого давления ни на него, ни на других адвокатов, ни на самих военнослужащих. Однако адвокат Николай Полозков сообщал, что органы государственной власти России все-таки в определённой степени мешают защитникам украинских моряков эффективно выполнять свою работу: например, в следственном управлении ФСБ не принимают адвокатские заявления, перенаправляя их в общую приёмную. Но в целом отношение российской стороны к пленным подчеркнуто вежливое и относительно хорошее, что, впрочем, никак не отрицает того факта, что в российском СИЗО последние находятся без каких бы то ни было законных оснований.
В общем, пока украинские военнослужащие находятся в нормальном состоянии, если пребывание в месте лишения свободы вообще может быть нормальным или комфортным. Вследствие большого внимания к проблеме как со стороны Украины, так и со стороны международного сообщества, с ними обращаются относительно приемлемо, они находятся в стандартных условиях и обеспечены всем необходимым. Также моряки постоянно получают адвокатскую и консульскую поддержку со стороны как украинского государства, так и от правозащитников. Боевой дух и настроение пленных также на высоте.
Итак, «программа-минимум» украинским государством с помощью волонтёров, некоммерческих организаций и международных партнёров была выполнена: все 24 моряка признали себя военнопленными по Женевскими конвенциями (в частности, по статье под номером 3 о правилах обращения с военнопленными), к ним относятся относительно нормально, они получают всё необходимое для жизни и тому подобное.
Сейчас перед украинским государством стоит основная и важнейшая задача: возвращение своих граждан (к тому же военнослужащих) на родину. Ведь каждое государство должно защищать своих граждан, где бы они ни были, и особенно - если эти граждане защищают его. Показательным в этом вопросе является пример Израиля, который до последнего борется за каждого владельца израильского паспорта независимо от условий и обстоятельств. Украина должна как можно быстрее разработать план и «дорожную карту» по возвращению служащих ВМС домой и как можно скорее добиться освобождения своих граждан.
ПРАВДАМИ И НЕПРАВДАМИ: КАК УКРАИНСКОЕ ГОСУДАРСТВО ДОЛЖНО ОСВОБОЖДАТЬ ПЛЕНЁННЫХ МОРЯКОВ
7 декабря 2018 президент Украины Пётр Порошенко призвал российскую сторону освободить украинских пленников «без всяких условий». Этот его шаг был направлен, скорее, на внутренний пиар и создание соответствующего имиджа сурового главнокомандующего, чем на реальное продвижение дела по освобождению служащих украинских ВМС. Ведь всем и так понятно, что просто так Россия никогда не отпустит захваченных ею людей. Они, как это ни печально, стали заложниками политической ситуации между обеими странами и предметом торга. Российская сторона раскручивает ситуацию с моряками в свою пользу, чтобы использовать все это как в своих внутренних пропагандистских целях, так и «выторговать» некоторые политические уступки и преференции. Печально, но и некоторые политики и политические круги внутри Украины делают примерно то же самое.
Как бы там ни было, силой освободить своих пленных Украина сегодня, разумеется, не может. Следовательно, нужно искать диалог. Главное сейчас - выстроить и сформировать грамотную, последовательную и принципиальную политику по освобождению украинских военнопленных.
Диалог должен строиться на двух взаимодополняющих стратегиях: формальной и неформальной. Формальная часть - это переговоры официальных представителей украинского и русского государств (можно и желательно - при посредничестве международных партнеров и институтов) в том или ином формате (например, специальные комиссии или контактные группы). Параллельно с этим, Украина должна максимально задействовать своё лобби в западных государствах с целью усиления международного влияния и давления на Россию в вопросе освобождения пленных. Важно не допустить затягивания и «провисания» таких переговоров, как это уже неоднократно бывало с минским или нормандским форматом.
Неформальная часть - это, исходя из названия, неофициальные переговоры и кулуарные договоренности или уступки с целью сохранения жизни и здоровья украинских граждан, возвращение их домой. В Украине сегодня есть человек, который вместе со своей командой заменяет всё Министерство иностранных дел в плане сотрудничества и диалога с Россией. Его имя всем известно: это Виктор Медведчук. Пользуясь своей близостью к президенту Путину, ему и его людям следует гораздо более активно заниматься неформальными переговорами по поводу возвращения на родину украинских заложников.
Как бы кто не отрицал этого, но в Москве есть хоть и небольшое, но всё-таки относительно «проукраинское» лобби, группа людей с обеих сторон, которая занимается украинским вопросом даже при столь тяжелых отношений между государствами, как сейчас. Итак, используя неофициальные каналы и рычаги влияния, следует максимально его задействовать.
Дихотомически соединяясь, формальный и неформальный диалог должен привести к компромиссу, который позволит Украине как можно скорее вернуть домой своих военнослужащих. Сейчас украинская сторона уже предложила России два варианта обмена: 23 на 23 или 66 на 19. Впрочем, пока оба предложения российская сторона отклонила.
Украина обладает всеми возможностями давить на РФ, апеллируя к тому, что, по разным данным (правозащитников, омбудсменов и уполномоченного Верховной Рады по правам человека), от 2-3 десятков до 3 сотен граждан России сейчас находятся в украинских местах лишения свободы за теми или иными обвинениями. Среди этих россиян есть и те, что участвовали в вооруженном конфликте в Донбассе на стороне самопровозглашённых республик. Если Россия, как она говорит, «своих не бросает», то логичным было бы убедительно предложить ей доказать это не на словах, а на деле. Это выгодно как России, сможет использовать возвращение своих граждан во внутренних пропагандистских целях и к тому же продемонстрировать «жест доброй воли» всему мировому сообществу, отпустив украинцев, так и для Украины, зато во-первых (и это самое главное) вернёт домой своих военных, а во-вторых, избавится иностранных подданных в своих тюрьмах, которые, кстати, находятся там за деньги украинских налогоплательщиков. Это не идеальный, но относительно приемлемый для обеих сторон вариант.
Параллельно со всеми этими шагами, Украина должна подавать обращения и иски во все возможные судебные инстанции, обращаться в правозащитные организации, апеллировать к международному праву, уставу ООН, Женевским конвенциям, etc. Важно показать, что даже в ответ на явно агрессивные и неправомерные действия Украины действует только в законном и правовом поле (хотя при этом не запрещается использовать неофициальные дипломатические и другие каналы для достижения своей конечной цели).
Не следует забывать, что, как уже неоднократно показывала история, простое, бездумное давление на Россию ещё никогда не приводило к желаемым результатам. Таким образом можно действовать в том случае, когда ты однозначно сильнее противника и уверен в том, что твои действия приведут к желаемому результату. Сильнее ли сейчас Украина, чем вся Россия? Может ли она силой и односторонним давлением вернуть домой своих пленников? Будем реалистами: нет. Значит, надо договариваться и искать компромисс, который хотя и является обычно хуже, чем любая из альтернатив, однако всё же необходим в таких сложных ситуациях, как та, что сложилась сейчас.
Главное, о чём следует помнить: прежде всего для государства должно иметь значение жизнь и здоровье её граждан. Если граждане Украины (к тому же в качестве военнопленных) находятся сейчас в неволе в другой стране, то Украина как на самом деле независимая и суверенная страна должна приложить все усилия, чтобы освободить пленников, всеми правдами и неправдами добиться их возвращения домой. Так она докажет как всему миру, так и, что самое важное, самой себе, что она на самом деле является сильным и принципиальным государством, которое всегда заботится о своих гражданах, что бы не случилось.
ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ: КАК ПРЕДОТВРАТИТЬ ПОВТОРЕНИЕ АЗОВСКОГО ИНЦИДЕНТА
Почти любую опасную ситуацию легче предупредить, чем потом в хаотичном порядке разбираться с теми негативными последствиями, которые она спровоцировала. Можно было бы не допустить азовского инцидента 25 ноября 2018? Да!
Сначала следует детально разобраться с теми, кто отдавал приказ украинским морякам следовать потенциально опасным направлением. При такой тяжелой ситуации, которая сейчас сложилась в государстве, Украина просто не имеет права использовать труд плохих аналитиков и прогнозистов. Почему не были спрогнозированы последствия прохода в азовской акватории? Почему, зная о военной мощи и агрессивности России, не было максимально усиленно вооружение и защита катеров? Почему военное руководство государства не предоставило надлежащей военной помощи военнослужащим во время горячей фазы азовской кризиса?
Много вопросов. Но главный из них - один: не было ли это, как ни печально говорить, выгодно в том числе высшему руководству Украины, которое после этого в форсированном режиме «блицкрига» ввело военное положение в 10 областях (при этом сначала план был ввести военное положение по всей стране на 2 месяца, что автоматически означало бы перенос или даже отмену выборов). Существует инсайдерская информация, что некоторые депутаты из президентской фракции, агитируя своих коллег голосовать за военное положение сроком на 2 месяца и по всей территории Украины, прозрачно намекали на то, что впоследствии оно будет продолжено на весь 2019, что отсрочило бы даже парламентские выборы. Это наталкивает на некоторые весьма неприятные мысли.
Однако оставим политические перипетии и технологии, сосредоточившись на том, что должна сделать Украина как государство для недопущения повторения азовского инцидента. Ещё в конце сентября 2018 года, когда в очередной раз сильно обострилась ситуация на Азове, украинская сторона должна была сделать выводы и быстро выполнить комплекс действий, которые минимизировали бы шансы на повторение или радикализацию подобного обострения. Как минимум это денонсация договоров от 1993 и 2003 годов (об исследовании запасов рыбы в ста метрах от побережья Бердянска и Геническа и о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива), а также усиление своего военного присутствия в регионе. Это - те минимальные шаги, на которые должна как можно быстрее уйти украинское государство.
Но главное, что следует сделать Украине - наладить конструктивный диалог с Россией, найти какой-то компромисс, чтобы такие ситуации никогда не повторялись в будущем. Это, прежде всего, в интересах самой Украины, ведь жизнь и безопасность украинских граждан, страдающих в результате подобных инцидентов - превыше всего.
Автор - Никита Трачук, политолог
